Наталия Антонова - Расплата по чужим счетам

«Он! Он во всем виноват!» – твердила тогда себе Майя. И как она была зла на Малова! Но Вова его оправдывал и во всем винил только самого себя. Интуитивно Майя чувствовала, что он прав, но все равно никак не могла смириться с тем, что произошло. И в обрушившейся на нее печали винила Матвея и, встречая его, скрипела от злости зубами. Но убить Малова?! Бред какой-то. Как только такое могло прийти в голову полицейским.

Майя встревожилась – неужели они всерьез ее подозревают?

«Нет, – успокаивала она себя, – просто опрашивают всех, кто его знал».

Кора сидела возле ног хозяйки, не сводя с нее преданных глаз, и старалась уловить каждое движение, каждый вздох. Майя наконец вернулась в реальность из мира своих спутавшихся в клубок мыслей и переживаний. Она присела на корточки и ласково погладила собаку, а та лизнула ее в щеку.

«Прав был, – грустно подумала Майя, – Генрих Гейне, сказавший: «Чем больше я узнаю людей, тем больше мне нравятся собаки». Только Кора, моя верная Кора, способна прочувствовать со мной всю глубину моей сердечной боли». И она прижалась к собаке всем телом. Тепло и прикосновение шерсти овчарки успокаивали девушку и уменьшали ее терзания.

Наполеонов просмотрел отчеты оперативников.

– Кажется, ни одной зацепки, – вздохнул он.

Собственно, он особо и не рассчитывал найти что-то в опросе двух этих девушек. Конечно, ни Майя, ни Ольга не убивали Матвея. У Ольги вообще не было для этого причин. А Майя…

Скорее всего, она все-таки злилась на Малова, потерять любимого нелегко для любой девушки. Но мстить за это убийством может только сумасшедшая. Садовникова же таковой, по его мнению и мнению оперативников, не являлась. К тому же убийство Матвея Малова было точным повторением убийства Александра Косицына… и убийства следующего человека. Так что пришло время заняться окружением третьей жертвы.

Это Воронков Геннадий Осипович. Мужчине 42 года. Холостяк. Проживал один в однокомнатной хрущевке. Работал в фирме добрых услуг «мужем на час». Такая вот интересная существует теперь профессия. Ничего предосудительного в ней нет. Муж на час ходит к одиноким пенсионерам, женщинам среднего возраста, впрочем, и ко всем другим гражданам, чтобы помочь по хозяйству: повесить полки, вставить замки, поставить дверь, отремонтировать розетку и оказать прочие подобные мелкие услуги. Хватились Воронкова в фирме на следующее утро после его убийства. Геннадий Осипович был человеком обязательным и дисциплинированным, поэтому никому не пришло в голову, что он мог прогулять. Решили, что заболел. Ни домашний, ни сотовый телефоны Воронкова не отвечали.

Секретарь фирмы Света Котикова предположила, что Воронков попал в больницу. Решили подождать до завтрашнего утра и съездить к нему домой. Если он сам не откроет, то соседи-то должны знать, где он и что с ним. Поехали к Воронкову Света Котикова и Люда Сарафанова – бухгалтер. Дверь им Геннадий Осипович не открыл. Обзвон квартир соседей тоже ничего не дал. Те, кто был дома, уверяли, что Воронкова не видели. На вопрос, не приезжала ли «Скорая», все ответили отрицательно.

Встревоженные женщины приехали на фирму и тотчас кинулись к начальнику. Тот вызвал своего заместителя, и было решено обратиться в полицию. Однако там заявление приняли не сразу, и, несмотря на протесты и клятвенные заверения, что их сотрудник Воронков Геннадий Осипович никакой не гулена, а человек серьезный и морально устойчивый, им заявили, что искать его начнут не ранее чем через три дня.

Вывалившись всей гурьбой из отделения, сотрудники стали загружаться в автомобиль, и тут Света Котикова сказала:

– Может быть, позвонить клиентке, к которой Геннадий Осипович должен был отправиться в последнюю очередь?

– Звони! – велел начальник.

– Я же не помню наизусть номера телефонов всех клиентов, – сказала Света, и автомобиль двинулся в сторону фирмы.

Света отыскала телефон клиентки и позвонила. После того, как трубку на том конце сняли и Котикова задала свой вопрос, она поскучнела. Клиентка была довольна проделанной работой мастера, но о его дальнейшей судьбе ничего не знала.

Посовещавшись еще немного, сотрудники собрались разойтись по своим местам, как зазвонил стационарный телефон. Секретарь машинально ответила, и ее лицо на глазах всех присутствующих вытянулось и стало белым как полотно. Потом она выронила из рук трубку и зарыдала. На вопросы сотрудников, что случилось, Котикова только мотала головой и всхлипывала. Люда Сарафанова взяла со стола графин с водой и весь без остатка вылила на голову Котиковой.