Наталия Антонова - Расплата по чужим счетам

Двери в 9-й квартире ему открыл седой сутулый старик в семейных трусах и застиранной майке. Морис представился и протянул ему удостоверение. Старик пошарил рукой где-то у себя за спиной, нацепил на нос очки и прочитал, что же там написано. Потом буркнул: «Проходите».

Морис прошел за хозяином в комнату, которая, вероятно, считалась гостиной. В ней стоял разложенный диван, два кресла, стенка советских времен, круглый стол, несколько стульев вокруг него и телевизор на тумбочке в самом углу. Старик представился Петром Даниловичем, велел Морису садиться и скрылся. Вернулся он минут через пять. Теперь на нем была полосатая пижама, видавшая лучшие времена.

– И зачем вы ко мне пожаловали? – спросил Петр Данилович.

– Вы хорошо знаете Челдышевых из 6-й квартиры?

– Володьку, что ли? – насупился старик.

– Да.

– Его батьку и матку знал лет двадцать пять, если не больше, ну и его самого, шалопая, с детства.

– Почему шалопая? – удивился Морис.

– Потому что молодежь теперь вся такая, – насупился старик.

Морис промолчал.

И это вдохновило Петра Даниловича:

– Взять хотя бы мою дочку! Выскочила замуж и укатила со своим хахалем на край свет!

– Почему же с хахалем, – осторожно заметил Морис, – если она вышла за него замуж, то он ей муж.

– Это ей он муж, а по мне так хахаль! – отрезал старик, сердито зыркнул на умолкнувшего Мориса и продолжил: – Или взять моего сынка! Тот вообще моряк! Я его десять лет не видел!

Морис подумал о том, что очень хорошо понимает нежелание детей навещать старика. Скорее всего, они сыты его недовольством и нотациями еще с детских лет.

– Наша молодежь любит окружить себя роскошью, она дурно воспитана! Она смеется над своими начальниками и нисколько не уважает старших, – невольно проговорил он вслух.

– Вот видите, – обрадовался старик, – что умные люди говорят.

– Это Сократ из Афин. Он жил в 469–399 годах до нашей эры.

– Значит, уже тогда молодежь начала портиться, – ничуть не смутился старик.

– Петр Данилович, и все-таки, что вы можете сказать о Владимире Челдышеве?

– Да ничего хорошего! Путался с одной, обрюхатил другую. И вот результат! – торжествующе заявил Петр Данилович.

– В смысле?

– Родят дите и бросят!

– Почему вы так решили?

– А что тут решать-то. Он вернется к прежней девке. А она помчится искать другого мужа. До ребенка ли им?!

– Не знаю, – растерялся Морис.

– Так зато я знаю, – отрезал старик.

– Петр Данилович, а Матвея Малова вы знали?

– Знал.

– Они ведь были друзьями с Челдышевым?

– Были. Там и кроме него было много друзей. Но Маринка всех отвадила.

– Как, то есть, отвадила?

– Очень просто, поглядели они на ее кислую морду, послушали бубнеж и другую хату нашли для своих сборищ.

– Понятно. А вы не знаете, Владимир и Матвей ссорились когда-нибудь?

– Чего не знаю, того не знаю, врать не буду. Но навряд ли.

– Почему?

– А чего им делить-то?

– Малова убили…

– Знаю. Но это его, скорее всего, Маринка зарезала, – неожиданно заявил он.

– Как, то есть, Маринка? За что?! – растерялся Миндаугас.

– За яйца, – хмыкнул старик.

– За что?!

– Я же говорю русским языком, что за яйца. Не любит она тех, кто с яйцами.

– Но она же вышла замуж…

– Вышла. Но надолго ли? Отсюда и всякие сдвиги в башке.

Морис поблагодарил старика и поспешил покинуть квартиру. Он направился к выходу из подъезда и, только убедившись, что странный дед закрыл дверь, вернулся и позвонил в квартиру напротив. Глазка, к счастью, на двери Петра Даниловича не было.

Дверь ему открыл крепыш лет шестнадцати. Он посмотрел на Мориса и спросил:

– Вы к бабуле, что ли?

Миндаугас кивнул и был тотчас сопровожден на кухню.

– Ба! Это к тебе! – возвестил подросток и тотчас скрылся.

Морис увидел двух пожилых женщин. По тому, как они выглядели, он догадался, что попал на маленький праздник. Он представился и предъявил удостоверение, на которое ни одна из пожилых дам не взглянула. Одна из них назвалась Катериной Ивановной, а другая Марией Федоровной.

Миндаугас объяснил, зачем он пришел, и его сразу же усадили за стол. Наконец-то ему повезло. Он застал двух соседок, которые праздновали день рождения одной из них, а именно Машеньки, как сказала Катерина Ивановна.

Видимо, закуски уже были съедены, и теперь они пили чай с громадным тортом, на котором красовалась ветка сирени из крема. Выглядела она очень натурально. Мария Федоровна на правах хозяйки налила гостю чай и отрезала кусок торта. Миндаугас поздравил именинницу, извинился за то, что заявился без подарка. Машенька зарделась, точно юная девушка, и кокетливо отмахнулась.