Яков Волчек: Карай. Сын Карая. Повести

- Вот-вот, все его профессия, о чем ни заговори! - насмешливо заметил профессор Малунц. - Я ему комплимент: «Вы хорошо по горам ходите!» А он опять свое, что это, мол, надо для успеха в его профессии.

- И надо!

- Разносторонняя у вас профессия.

- Да хотите - откроюсь?

- Нет уж, извините! Игра так игра. Я и сам угадаю. Похоже, дорогой товарищ, что вы пограничник.

- Хорошая работа, - уважительно сказал Андрей, - только, к сожалению, не моя.

Сергей Вартанович принялся сыпать вопросами:

- Педагог? Астроном? Музыкант? Инженер? Моряк?

Семен Мостовой кашлянул и нравоучительно сказал:

- Если вы встретите человека, который может в вашем присутствии сделать вот так… - он поставил на свою широченную ладонь двухпудовый рюкзак и, вытянув руку, покачал его в воздухе, - то вот тогда смело говорите: это одесский моряк! И вообще знайте: какая рука - такой человек. Дай-ка мне, дружок, твою лапку!

Андрей опять подумал немного, встряхнул светлыми волосами и протянул Мостовому ладонь.

- Ого-о! Солидная рука. Молодец! Ну, посмотрим, как умеешь терпеть.

И они стали жать друг другу руки. Через минуту наш начальник, изменившись в лице, проговорил:

- Дело, как видно, идет на ничью…

Андрей чуть заметно улыбнулся.

- Крепкая ручка! - признал Мостовой.

- Хоть я и не моряк, но опять-таки это принадлежность профессии.

- Цирковой борец, что ли?

- Промах! - усмехнулся Андрей.

Мы все приняли участие в этом угадывании.

- Преподаватель физкультуры? - спросила Галя.

- Нет, он доктор! - крикнул Эль-Хан. - Ему знакомы все секреты сохранения силы и здоровья!

- Колхозник? - попытал счастья и я. - Геолог? Географ-путешественник?

Андрей отрицательно покачал головой.

- Вы работник искусства! - выпалила Ева. - Человек искусства, артист. Вы так хорошо пугали нас, когда пришли сюда просить какао…

- К сожалению, нет, не артист, - подумав, проговорил Андрей. - Но иногда, впрочем, приходится и к этому применяться.

…В горах быстро темнеет. Гуще стал воздух, еще ниже спустилось небо, и сразу наступила ночь.

Холодные крупные звезды выползли на небо. Никогда до этого не видел я таких крупных звезд! Сперва их было мало, не с каждой минутой становилось все больше и больше. Искры, подгоняемые ветром, взлетали кверху. Я лежал на подстилке у костра, и мне хотелось думать, что искры, долетев до неба, не гаснут - превращаются в звезды…

У костра время течет незаметно. Все сгруппировались вокруг Сергея Вартановича. Только Ева и Андрей беседовали в стороне о чем-то.

Я подполз ближе к ним и услышал, что Андрей говорит по-армянски. Это было так странно: совершенно русское лицо - и трудно произносимые армянские слова, с необычным для русского человека обилием согласных звуков! Ева слушала и заливисто смеялась.

Я отполз на прежнее место. Мне рядом с ними делать было нечего.

Начальник похода скомандовал «отбой».

Ночь была трудная. В непривычной обстановке все спали плохо. То и дело кто-нибудь выползал из каменной будки, чтобы погреться у костра. Утром, едва рассвело, Семен Мостовой крикнул:

- Кончай ночевать!

Наши спутницы разложили еду на двух мохнатых полотенцах, разлили по кружкам какао - семь кружек, по числу людей, - но, когда начали завтракать, одна кружка оказалась лишней.

- Позвольте, - удивилась Галя, - кто это не пьет какао?

Стали считать. Выяснилось, что у костра нет Андрея.

- Эй, профессия, отзовись! - кричал Семен Мостовой, взобравшись на большой камень.

Мы тоже ходили по скалам и звали Андрея.

- Не иначе, как подмерз ночью и пошел вперед, а сейчас ждет нас где-нибудь на пути, - сказал наш начальник и распорядился готовиться к выступлению.

Но тут произошла непредвиденная заминка. Все уже были готовы, а я никак не мог найти своих башмаков. Поставил их на камень возле будки и хорошо помнил, куда именно поставил, а теперь их не было.

- Одну минуту, - укоризненно сказал Эль-Хан. - Как же можно быть таким забывчивым! Вы их вовсе не туда поставили. - И он снял с плоской крыши будки новенькие желтые ботинки.

- Это не моя обувь.

- Как так - не ваша?

- Конечно, не его! - закричал профессор Малунц. - Не заставляйте человека присваивать себе чужое имущество. Под присягой свидетельствую, что это ботинки Андрея!

Все столпились вокруг пары желтых башмаков. Большинством голосов было установлено, что они действительно принадлежат Андрею.

- Позвольте! - возмутилась Галя. - Это какая-то глупость. Ведь Андрей не мог уйти босиком!