Сергей Качуренко - Детектив «Седьмой флот» [publisher - SelfPub]

– Дальше пешком! – крикнул, вытаскивая из-под сидения фонарь, похожий на полицейскую дубинку. – В тупике не развернемся. Скользко, – оглянувшись, скептически оглядел мой курортный прикид. ‒ Одежонка не по погоде. Оружия, конечно же, нет. Возьмите хоть фонарь.

– Булыжник – орудие пролетариата, – отчеканил, стоя по щиколотки в луже. – Куда наступать?!

– За мной! – захлопнув водительскую дверцу, Роман побежал по скользкой каменистой тропке.

Слева в зарослях слышался клокочущий гул и шипящие перекаты стремительно несущегося потока.

Черноух прокричал, пробегая мимо:

– Ничего себе речка Малая! Ливень в горах. Хоть бы лачугу Слоника не снесло.

Словно согласившись с полковником, грозовые капли слились в сплошной поток. Ощутимо похолодало и стемнело пуще прежнего. Пустившись вдогон, я прозевал уступ на тропе и стесал колени, рухнув на четвереньки. Быстро поднялся и вбежал в захламленный дворик, толкнув плечом покосившуюся калитку. Едва не сшиб Черноуха с ног, застыл на месте и осмотрелся.

– Рома, бегом за хату! – скомандовал полковник, указав направление стволом табельного «Макарова». – Слон, следи за окнами!

Я прошлепал по лужам к простенку меж окон и прижался спиной к бугристой штукатурке. Юнкер крадучись взошел на крыльцо и потянулся к дверной ручке.

Из-за угла дома выглянул участковый и прокричал:

– Там окно вывалено! В сад выходит. Следы совсем свежие. Кто-то вылез уже под дождем.

– Марш на место! – гаркнул на него полковник, взялся за ручку и осторожно потянул на себя.

До сих пор не могу понять, как удосужился рассмотреть бельевую веревку, привязанную к ручке с внутренней стороны двери. Только уверен, что в тот момент действия опережали мысли, а эмоции взяли таймаут.

– Витя, атас!! Растяжка!! – проорал срывающимся голосом и шлепнулся в грязь, уткнувшись в кирпичный приступ.

Падая, успел запечатлеть немыслимый полет в исполнении замначальника угрозыска Крыма. Черноух оттолкнулся обеими ногами от верхней ступеньки крыльца и воспарил параллельно земле.

Потом я зажмурился и не увидел момента приземления. Зато услыхал всплеск, характерный при неудачном прыжке в воду.

Показалось, будто время остановилось. Тут же закралась думка, опровергшая версию о растяжке. Собрался расплющить глаза, но кирпичный приступ ощутимо пнул меня в лоб и мерно задрожал. Почудилось, что ветхое строение порывисто вздохнуло, затаило на миг дыхание и со стоном выдохнуло застоявшийся воздух.

Раздался глухой хлопок, за которым последовал рокот, треск и звон бьющегося стекла. Пронеслась гадостная мыслишка: «Вот и все! Нашел, где залечь! Тут тебя и откопают».

В подтверждение, сверху посыпалась штукатурка вперемешку с осколками стекла. Прикрывши голову ладонями, затаил дыхание и вслушался в неожиданно наставшую звенящую тишину.

Недолго выждав, приподнял голову и осмотрелся. Перехватил обескураженный взгляд Черноуха и прочел по глазам: «Как тебе, Слон, прогулка к морю?!».

Мы синхронно вылезли из жижи и заходились отряхиваться. Густой черный дым валил из дверного проема и окон. Внутри что-то лопалось, шипело и потрескивало. Прибежал шериф и заорал, вскакивая на крыльцо:

– В доме кто-то есть! Я гляну! Вы как?!

– Сядь, да покак! Под ноги смотри… – Юнкер заматерился и пошкандыбал следом.

Я тоже поднялся на крыльцо, но переступить порог не успел.

– Беги за дом! – услышал окрик полковника. – Тут человек без сознания. Щас в окно протолкнем. Будешь на подхвате.

Придерживаясь за стену, обежал негостеприимное строение. Оказавшись с тыльной стороны, увидел очертания головы, свесившейся из оконного проема. Потом выдвинулись плечи. Подоспел вовремя и, потянув за подмышки, повалился в мокрую траву вместе с бездыханным телом.

Высвободившись, попытался нащупать на шее незнакомца пульс, но тщетно.

Кряхтя и чертыхаясь, из проема вывалился Юнкер, а из-за угла выбежал околоточный. Откашливаясь, вопил, прижимая мобилку к уху:

– В Малореченском взорвали дом! Есть раненый! Быстро скорую! Улица Дачная над рекой. Дороги срочно перекройте! Разыскивается синяя «нива» …

Дождь почти прекратился, небосвод посветлел, хотя на близлежащие сопки уже наползли вечерние сумерки.

– Хорош волать! – шумнул на лейтенанта Юнкер. – В лицо ему посвети! Похоже, жив! Веки дрожат. Это Слоник!!

Вглядываясь в пергаментное лицо, перепачканное кровью и копотью, я не смог опознать друга юности. Немудрено, ведь мы не виделись без малого тридцать лет.