Фрауке Шойнеманн - Секрет еловых писем

– Ага! Хорррошо! Прррекрррасно! – Она нагнулась и потрепала меня по голове. Если бы я мог, я бы залаял – ведь я уже почти превратился в собаку! Вероятно, далее последуют команды «Сидеть!» и «Место!». А там я и палку научусь приносить. Хорошо еще, что меня не видят мои друзья-мяушкетеры!

В кухню вошла Анна:

– Мамочка, я вижу, ты нашла общий язык с Уинстоном?

– Да. Я обучаю его хорррошему поведению. Все отлично! Ррраз получается с котом, я могу позаботиться и о девочке. Тебе следует говорррить с Кирррой по-рррусски !

– Я должна говорить с Кирой по-русски? – уже по-немецки повторила Анна бабушкины слова. – Зачем? Мы живем в Германии. Я очень редко говорю по-русски. Для меня важно, чтобы Кира превосходно говорила по-немецки, потому что от этого зависит ее успешная жизнь в этой стране. Кроме того, Кира и так хорошо воспитана!

Бабушка покачала головой и пробормотала что-то себе под нос. Ясно, что она рассердилась. Но и Анна смотрела на нее, как мышь на крупу. Ее губы были плотно сжаты, глаза превратились в узкие щелочки. Это не предвещало ничего хорошего. Вероятно, Вернер был прав: Анна хотела доказать матери, что здесь, в Германии, у них все замечательно. А когда бабушка сомневалась, Анну это злило. Вероятно, люди придают большое значение воспитанию детей. Они боятся сделать что-то неправильно или выглядеть перед другими людьми плохой матерью или плохим отцом. Муррр – если бы спросили меня, я бы сказал, что двуногие слишком переоценивают важность воспитания! Оно не играет ровным счетом никакой роли. Но меня, конечно, никто не спрашивает. Как всегда!

В дверном проеме показалась голова Вернера:

– Ах, мама разговаривает с дочкой, как чудесно! – Вероятно, Анна сочла его замечание неуместной насмешкой и метнула в него сердитый взгляд. Вернер виновато пожал плечами. – Что ж, не буду вам мешать. Я только хотел спросить, не хотят ли дамы пойти в ресторан. Сегодняшние рыбные палочки были, конечно, вкусные, но нашу гостью надо угостить чем-нибудь более интересным. Я предлагаю пойти к моему любимому итальянцу. В «Коме Прима» на Эппендорфер-Вег кормят просто божественно.

Анна неуверенно посмотрела на мать:

– Даже не знаю… Мама, как ты считаешь?

– «Любимый итальянец»? Он дррруг прррофессоррра?

Вернер рассмеялся:

– В некотором смысле да, фрау Коваленко. Я знаю владельца ресторана уже много лет, и, на мой взгляд, он готовит итальянские блюда лучше всех в нашем городе. Вы любите итальянскую кухню?

Бабушка покачала головой. На ее лице было написано, что она абсолютно исключала возможность того, что какой-то итальянский повар способен приготовить что-нибудь вкусное.

Какая тяжелая дама! Конечно, я не знаю, люблю ли я итальянскую кухню, потому что Вернер никогда не брал меня с собой к этому Рикардо, НО: если мой хозяин что-то рекомендует – значит, это и вправду хорошо! Вот клянусь вам! Не говоря уж о том, что вообще довольно бестактно так реагировать на приглашение, сделанное от всего сердца. Во всяком случае, мне так кажется.

Анна, казалось, была того же мнения, что и я. Она виновато улыбнулась Вернеру и сказала:

– Мамочка, итальянская кухня славится на весь мир! И если господин профессор рекомендует этот ресторан, значит, там действительно очень хорошо кормят.

– Пррравда? – бабушка с сомнением посмотрела на дочь. – Ну, тогда, может, ты пойдешь с прррофессоррром одна? Так будет лучше! А я прррисмотрю за ррребенком и котом. – Теперь она улыбалась. Вероятно, ей нравилась идея отправить в ресторан Анну с Вернером. Только почему это будет лучше, я не понимал. Конечно, хорошо, если Кира останется дома, – тогда я попробую объяснить ей наш план спасения Эмилии. Но вот от надзора бабушки я бы точно отказался. Ну же, Вернер, пожалуйста, возьми с собой русскую бабушку!

– Э-э, – смущенно протянул Вернер, словно бабушка сказала что-то такое, отчего ему стало неловко, – нет, э-э, в общем-то, я буду рад, если вы пойдете с нами. Вы ведь наша почетная гостья! Кроме того, с нами может пойти и Кира – я с удовольствием приглашу такую прекрасно воспитанную девочку.

Тут Анна одарила Вернера таким лучистым взглядом, что я невольно ему позавидовал. Вот бы Одетта хоть разок посмотрела так на меня ! Бабушка пожала плечами, похоже, она придерживалась другого мнения. Мне было непонятно – неужели в этой России воспитанные дети ведут себя как-то по-другому? Но бабушка, к сожалению, ничего не сказала. Вместо этого она наконец-то снизошла до улыбки: