Жорж Сименон - Правда о Бебе Донж

— Я ходил звонить тебе… Все станет известно через несколько минут. Не стоило приезжать…

— Что ей грозит?

— Все идет неплохо… Мосье Бонифас произнес великолепную речь… Кажется, присяжные слишком долго совещаются, это хороший знак. Если же, напротив, они возвращаются в зал через несколько минут… Оставайся в машине, Франсуа. Принести чего-нибудь выпить?

— Нет… А как Бебе?

— Все также. Марта рассказывала тебе, что в зале некоторые женщины плакали. Мосье Бонифас долго описывал ее жизнь в Константинополе, ее семью, ее…

Пальцы Франсуа были сжаты. Люди заторопились обратно в зал. Но через минуту выяснилось, что тревога была ложной. Присяжные все еще заседали.

И Феликс, чтобы отвлечь брата, все говорил и говорил.

Он долго говорил о неподготовленности сегодняшней молодежи к реальной жизни и вытекающих из этого печальных последствиях…

Площадь был% мокрой, в лужах отражались огни. Из кафе на углу журналисты звонили в редакции. Какой-то мужчина средних лет, по-видимому опознавший машину Донжа, подошел и смотрел в окно до тех пор, пока братья не обратили на него внимание.

Через минуту, он уже, указывая на машину, что-то объяснял группе людей…

— Обещай мне оставаться здесь, Франсуа. Не нужно во время чтения приговора…

На этот раз прозвенел звонок, такой же, как в театре. Перепрыгивая через лужи, люди заторопились во Дворец.

— Ты останешься, правда?

Позади остановилась какая-то машина. Это приехала Жанна, которая тоже не смогла усидеть дома.

— Это приговор?

Франсуа кивнул головой.

— Двинься вперед на несколько метров. А то сейчас здесь будет давка. Я покажу тебе маленькую дверь.

Эта дверь была сделана в готическом стиле. Никакой охраны, в неосвещенный коридор вели несколько обшарпанных ступенек, почти подвал. Это была закулисная часть Дворца Правосудия.

— Куда ты, Франсуа?

Против своей воли, он сделал несколько шагов. Взобрался по ступенькам. Жанна в тревоге следовала за ним. Коридор круто поворачивал и они сразу наткнулись на людей. Они стояли у двери, охраняемой жандармом, из-за которой виднелась полоска света.

За этой дверью чувствовалось присутствие, застывшей от напряжения, толпы. Мощный голос отчетливо произносил:

— Первый вопрос был следующий:

"Была ли обвиняемая уверена в том, что хочет смерти?

— Да …

— Второй вопрос: да…

Это был вопрос о преднамеренности. Франсуа с трудом понимал объяснения мосье Бонифаса на эту тему. Мосье Бонифас заявил ему:

— Если даже присяжные скажут на первый вопрос "да", то может быть они скажут "нет" на следующий…

— Но моя жена призналась в преднамеренности.

— Это не имеет никакого значения… Речь идет об определении степени наказания… Ответив "нет" на следующий вопрос, присяжные снимают одну степень этого наказания.

В зале заседаний раздался ропот. Жанна нашла в темноте руку Франсуа и сжала её.

Звонок… Призыв к порядку…

— Третий вопрос: да…

Вокруг люди заволновались. Таким образом, присяжные приняли во внимание смягчающие обстоятельства!

— Останься, Франсуа…

Но, если он и хотел броситься в зал, то жандарм все равно бы его не пропустил.

Молчание. Шаги. В течение нескольких минут, пока суд совещался, люди переговаривались, ходили. Если бы заседание длилось еще два часа, если бы оно длилось всю ночь, никто бы не ушел. Но теперь было известно обвинение…

— Успокойся, Франсуа…

Жанна тихо плакала. По-прежнему она видела лишь эту полоску света из-под двери и серебряные галуны жандарма.

— Суд, посовещавшись…

Все застыли.

— … приговаривает…

Рыдание. Это Жанна, которая клялась быть хладнокровной… Она все еще держала руку Франсуа.

— … к пяти годам принудительных работ…

По залу пронесся шум, похожий на шум накатывающегося на гальку прибоя. Это была реакция толпы. Одни уходили, другие оставались в этом зале, где уже погасили половину ламп.

— Пойдем!

Жанна знала обратную дорогу. Она быстро прошла по коридору, толкнула какую-то дверь, которая вела в маленькую комнату, где стояла только скамейка. Напротив виднелась еще одна дверь, которая была открыта. Можно было видеть собравшихся уходить судей. Появилась Бебе, она спустилась по ступенькам в сопровождении двух жандармов и мосье Бонифаса…

Но все исчезло: открытая дверь, кусок пустого зала, блюстители закона и адвокат в мантии. Была ли там Жанна?

В полутьме осталась только Бебе, в шляпке с таинственной полувуалью, закрывавшую только верхнюю часть лица.