Жан Рэ - Проклятие древних жилищ [Романы, рассказы]

Задыхаясь от бега, Джеймс вбежал в аббатство и встретил отца, который покинул келью.

— Опасность! — выдохнул Джеймс. — Кажется, появился бандит…

Доктор Уинстон закрыл дверь и, обняв сына, замер, не произнося ни слова.

Послышали шаги, но не одного человека, а нескольких. Вдали послышались голоса. И вдруг раздался новый шум. Уинстон удивленно вздрогнул. Среди рушащихся стен и покинутых помещений звучал набат, ужасающие и зловещие три удара колокола повторялись через какое-то время, уносились и таяли, отдаваясь беглым эхом в пустынных залах и коридорах.

— Если бы безумный монах был здесь!

Словно таинственный человек услышал его слова. Дверь распахнулась, и на пороге возник монах.

— Доктор Уинстон, — дрожащим голосом сказал он, — слышите?

— Тревожный колокол! — пролепетал врач. — Что это означает, сэр?

— Бедствие из бедствий, — мрачно ответил монах, — объявилась белая чума. Все население погибнет!

— Несчастные! — воскликнул Уинстон, заламывая руки.

— Следуйте за мной оба! — приказал монах.

Он шел впереди по коридорам, где гулко звучали их шаги, потом по галереям, по которым они не ходили. Подойдя наконец к какой-то двери, он отпер ее. За ней был гигантский сводчатый зал, некогда служивший столовой. В нем горело полдюжины смолистых факелов. Дрожа от ужаса, отец и сын застыли на пороге. На невысокой скамье сидел всадник в маске, которого Джеймс заметил на берегу пруда. Но теперь он был не один. Еще несколько похожих друг на друга людей молча смотрели на вошедших.

Монах повелительно поднял руку.

— Братья! — сказал он. — Перед вами два новичка, которых вам привела судьба. Я ручаюсь за них. Они будут наравне с вами бороться с несправедливостью и бедой. До сих пор вы сражались только с негодяями, а теперь вам предстоит бороться с ужасными могучими силами, вызванными неизвестными из ада. Они принесли с собой белую чуму!

Услышав эти слова, врач справился со своим страхом.

— Если это так, я с вами, — решительно заявил он, — хотя я не знаю, кто вы!

Мрачный хозяин глухо рассмеялся.

— Редлау! — сказал монах. — Это люди Редлау. Вы с сыном отныне часть войска мстителей, доктор Уинстон!

Уинстон поклонился. Его глаза заблестели.

— Я узнал, что Редлау и его союзники всегда защищали угнетенных. Мы с сыном душой и телом присоединяемся к ним!

Рука безумного монаха дрожала.

— Меньшего я от вас и не ждал, доктор Уинстон. Рано или поздно вы узнаете, что это был ваш долг.

— Понимаю, — продолжил Уинстон, — вы собираетесь помериться силами не с людьми, а с адскими силами. Увы, это легко сказать, но средства для борьбы с ужасными болезнями отсутствуют в ваших руках.

Таинственный человек застонал.

— Да поможет мне Бог! — пронзительно выкрикнул он. — О… Он не может допустить, чтобы этот бич обрушился на всю страну!

Уинстон застыл, устремив взгляд в пустоту.

— Слишком поздно! Слишком поздно! — зарыдал мрачный всадник.

— Никогда не бывает поздно! — вскричал доктор Уинстон.

Люди в масках недоверчиво зашумели.

— Говори! Бога ради, говори! — взмолился монах.

С уст врача медленно слетели следующие слова:

— Травка-святого-отшельника…

— Как?!

С диким воплем монах бросился к врачу и схватил его за плечо. Доктор Уинстон с трудом высвободился из железной хватки.

— Я был невероятно удивлен, найдя ее здесь, — начал он. — Она растет рядом с прудом в Сансхилле.

Безумно торжествующий монах с силой сжал его в объятиях.

Белая чума, которую позже назвали смертельной холерой, опустошала окрестности Бредфорда. Люди бежали из своих домов, чувствуя, что невидимый призрак наступал им на пятки. Они бежали толпами, не зная куда. Они слышали, что бич божий пока пощадил Бредфорд. Люди днем и ночью бежали через пустоши и болота к месту последней надежды. Но часто в толпе вздымались крики ужаса и отвращения. Кто-то, мужчина, женщина или ребенок, вдруг останавливался, пошатывался, смертельная бледность заливала его лицо. Человек корчился от боли. Изо рта сочилась белая липкая пена. Человек корчился от ужасных колик, потом начинался понос. Остальные убегали, предоставив жертву судьбе. Конец был неизбежен. Человек умирал через несколько часов в ужасающей агонии. Вдоль дорог росло количество погибших людей. Появились громадные тучи ворон, которые набрасывались на трупы.

Бредфорд пока держался. Никто не нарушал строжайший приказ: врата не открывать, никого в город не впускать. Однако пришлось сделать одно исключение, и оно обсуждалось между новым начальником полиции Шаффи и главным муниципальным судьей Олдсдормом.