Сергей Венедов - Улики против улик

— Здесь я не согласна с вами. Следователь, как человек справедливый, понял, что эти Жарковичи, оба — трусы и эгоисты, которые не видят дальше собственного носа.

— Возможно… не спорю… но что же было дальше?

— Дальше? — повторила Лера, как эхо. — Следователя неожиданно заменили другим, этому поручили какой-то срочный случай. Остался его рапорт, в котором он предлагал прекратить дело в соответствии с правилом процедуры, гласящим, что в случае смерти виновного уголовное преследование прекращается. В рапорте перечислялись основные обстоятельства дела — они со всей очевидностью подводили к тому, что Рубцов виновен. Вот эти обстоятельства:

1. В камине, который находится в комнате Рубцова, найдены остатки сгоревшей бумаги, являвшиеся более чем наверняка документами Ларичева.

2. Отпечатки пальцев Рубцова обнаружены на стакане Ларичева.

3. Следы пальцев Рубцова на левом предплечье Ларичева подтверждают сцену, описанную Аркадием Жарковичем.

4. Пребывание Рубцова в комнате покойного в шесть утра установлено.

5. Самоубийство Рубцова последовало после того, как перед ним были выложены все эти улики.

Буров настроился оправдать решение следователя, но в душе у него зародились весьма и весьма серьёзные сомнения. Он чувствовал, что ряд деталей так и не был выяснен до конца, а «решение», предложенное Рубцовым, ускорило прекращение дела.

На эти вопросы предстояло ответить уже ему самому — новому следователю по делу «Опушка», — стряхнув во имя истины архивную пыль с фактов и действующих лиц этой печальной истории.

Утром следующего дня в кабинете Бурова встретил собачий холод. Видимо, ночью вырубилось отопление или его нечаянно выключила уборщица. Но на этот случай всегда имелся масляный обогреватель. Поёжившись, Буров включил его, а заодно и чайник с оставшейся со вчерашнего дня уже кипячёной водой. В ожидании появления Леры он вздохнул и в сотый раз взглянул в окно. Количество железяк во дворе напротив явно уменьшилось. Стало быть, новые владельцы бывшего цеха — теперь мастерской по ремонту компьютеров — действительно намерены расчистить завалы и, даст бог, засадят ныне безобразный двор кустами и деревьями. Сегодня это пара пустяков — плати деньги и заказывай растения. А может, сделают там зал ожидания, поставят итальянскую кофеварку, тогда и кофейку можно будет попить… с Лерой.

В этом месте мысль Бурова остановилась, и он пристрастно стал разбирать вчерашний вечер с Лерой. Девушка была напрочь лишена искусственного ломливого кокетства, всегда держалась просто, строго, но с юмором, оставлявшим заветную лазейку для ухаживания. От этого Бурову ещё больше захотелось поскорее прикоснуться к её волосам, щекам, плечам, спине, провести ладонью по стройным ногам… Стоп… стоп… Учитывая строгость манер девушки и служебные рамки их отношений, он пока ещё не решился на активные действия. То есть мужское начало толкало вперёд, а человеческое просило погодить, потому что Лера, помимо соблазна её тонкого тела, обладала той самой кроткой твёрдостью духа, которая охлаждает пыл самых ретивых мужланов. Буров же мужланом себя не считал и терпеть не мог демонстрировать женщинам своё кобелиное нетерпение. Через неделю их ежедневного общения он ясно осознавал, что напарница, несмотря на её суровость, вызывает у него прежде всего стойкое чувство уважения и приливы нежности, когда хочется и получается вести себя благородно, изысканно, то есть налицо были все опасные признаки влюблённости. Тем не менее позавчера она согласилась зайти к нему домой, в холостяцкую, но добротно меблированную квартиру, с восторгом пила кофе с черри, посыпанный какао-порошком, весело грызла хитрое печенье, потом без ломания пробовала сорокаградусный ликёр шартрез, прижимаясь к обалдевающему Бурову упругим электрическим бедром без всякого намерения соблазнять его или быть соблазнённой. А когда он, по наработанной схеме, таки обнял её за открытое плечо и развернул для поцелуя, она не отпрянула гневно и не отстранилась с отвращением, а просто положила ему ладошку на губы и тихо сказала с усмешкой: «Не торопитесь, товарищ начальник, избегайте банальных ходов, у нас ещё уйма трудных дел впереди…»

Разумеется, проявлять настойчивость при таком раскладе было бы глупостью, ещё и на «сексуальные домогательства» потянет… Тише едешь — дальше будешь. Ясно было одно, что прагматичная и приземлённая Варя уже улетучилась из его грёз… Мысли Бурова вернулись к земным делам.