Честное слово, мы сделали все возможное, чтобы спасти его. Ведь в скором времени мне бы представилась другая возможность лечить «Грегори Лортона», поэтому я не был заинтересован в его кончине. Но все же он умер, чего и следовало ожидать. Я выдал свидетельство о смерти, а через несколько недель Рода обратилась в какую–то нотариальную контору с соответствующими документами. Все остальное было проделано по закону.
— Какова была сумма страховки?
— Не очень большая, иначе бы ее так просто не получить. Если не ошибаюсь, пятнадцать сотен долларов.
218
— Страховка оформлялась в пользу Роды?
— Да. Грегори уговорил Роду застраховать жизни друг друга. Уверил ее, что намеревается застраховаться на пятьдесят тысяч, но для этого нужно пройти детальное медицинское обследование, поэтому для начала — всего на полторы тысячи. Ну а она застраховалась в его пользу на десять. Наверняка он бы убил ее и получил эти деньги, если бы не удалось просто выманить сбережения и удрать с ними.
— Надо думать, он перестал выплачивать взносы, как только они расстались? — спросил Перри Мейсон.
— Ну да, сделал первый, и все. Рода сама платила остальные. Та авиакатастрофа произошла через несколько месяцев после уплаты первого взноса. Свидетельство о смерти было заполнено примерно через год. Тогда Рода и получила деньги.
— Вы уже порядочно знакомы с Родой?
— Да.
— Пытались уговорить ее выйти за вас?
Доктор Милсоп покраснел.
— Неужели все это нужно?
— Да.
— Раз нужно… Да, я просил ее стать моей женой.
— Почему она отказалась?
— Она клялась, что не намерена больше выходить замуж. Что утратила веру в мужчин. Что была неискушенной простушкой, когда Грегори Лортон уговорил ее выйти за него. Его подлость убила в ней все эмоции. Теперь она посвятила жизнь уходу за больными. И про любовь забыла.
— И вдруг совершенно неожиданно вышла за сына миллионера?
— Мне не нравится, как вы это рисуете.
— Что и почему?
— Зачем вы называете его «сыном миллионера»?
— Но он действительно таков!
— Да, но Рода–то за него вышла совсем из других соображений.
— Откуда вы знаете?
— Просто знаком с ее психологией.
— Почему же она вышла за него?
— Все дело в том, что ее материнские чувства не получили естественной пищи. Ей надо было иметь существо, на которое она могла бы их излить. В этом слабовольном, изнеженном сыночке богатых родителей Рода нашла то, что искала. Не подумайте, будто во мне говорит ревность, но этот молодой человек — нравственный дегенерат. Он смотрел на Роду, как ученик смотрит на строгую учительницу, как ребенок на мать. Он воображал, что это любовь, а на самом деле это была потребность найти защиту… Она не задумывалась над такими вопросами, не помня себя от радости кого–то лелеять и пестовать.
219
— Понятно, вы возражали против этого брака.
Доктор Милсоп побледнел.
— Естественно…
— Почему?
— Потому что я люблю ее.
— Вы сомневаетесь, что она будет счастлива?
Доктор Милсоп покачал головой.
— Это просто невозможно. Сейчас она хитрит сама с собой, не желает разобраться в собственных чувствах. В действительности ей нужен муж, которого бы она любила и уважала. А материнские чувства тратила бы на настоящего ребенка. Природа требует своего, мужчина никогда не станет младенцем. Женщине нужен муж!
— Вы ей об этом говорили?
— Пытался.
— И она согласилась!
— Нет.
— Что же она сказала?
— Мол, я для нее всегда останусь только другом и говорю это все из ревности.
— Как вы поступили?
— Мне бы не хотелось распространяться на эту тему с незнакомым человеком…
— Мало ли чего вам не хочется… Не тратьте понапрасну времени, выкладывайте все.
— Наверное, это звучит напыщенно, но Рода мне дороже жизни. Я хочу сделать ее счастливой. Я люблю так сильно, что в моем чувстве нет эгоизма. Поэтому и не желаю омрачать ее, пусть призрачное, счастье своими сетованиями. Ее благополучие и покой — на первом месте…
— Итак, вы ушли с ее пути?
— Что же мне оставалось?
— А дальше?
— Она вышла за Карла Монтейна.
— Это помешало вашей дружбе?
— Ни капельки.
— Потом появился Лортон?
— Да, Лортон или Моксли, называйте, как больше нравится.
— Чего он хотел?
— Денег.
— Зачем?
— Кто–то грозил отправить его в тюрьму — за мошенничество.
— Вам известен характер этой аферы?
— Нет.
— А не догадываетесь, кто ему угрожал тюрьмой?
— Нет.
Читать дальше