Геннадий Дмитриев - Погашенная луна

— Вы при расстреле присутствовали?

— Нет.

— Где похоронили, известно?

— Да, на старом городском кладбище.

— Берите двух солдат с лопатами, и идемте на кладбище, нужно вскрыть могилу.

— Зачем?

— Странно всё это, господин капитан, очень странно.

До кладбища шли молча. «Нет, не могли французы его расстрелять, — думал Андрей Николаевич, — не могли». Пока они добрались до кладбища, начало темнеть. За полуразвалившейся низкой оградой из серого ракушника виднелась невысокая, поросшая бурьяном могила.

— Вот здесь его похоронили, — сказал капитан Ершов.

— Копайте, — приказал солдатам штабс-капитан Краснов.

Солдаты начали копать.

— Закурим? — спросил капитан, протягивая Краснову пачку папирос. Андрей Николаевич молча взял папиросу. Они курили, наблюдая за работой солдат. Сырой осенний ветер тоскливо завывал в черных ветвях деревьев. Низкие, тяжелые облака плыли над весенней землей, ещё не прогретой солнечными лучами, размытой дождями, пропахшей дымом и гарью.

— Ваше благородие! — крикнул один из солдат. — Тут нету никого!

Могила была пуста.

— Вот так-то, господин, капитан, — сказал Андрей Николаевич. — Так где же поручик Макаров? Не годится легенда, никуда не годится! Что хотите делайте, господин капитан, но найдите мне этого поручика, живим или мертвым! — Андрей Николаевич сделал глубокую затяжку, и выдыхая дым, подумал: «Лучше, конечно, живым».

«В апреле девятнадцатого года французские войска ушли из Крыма. Где же теперь Пьер Жерве? — думал Андрей Николаевич. — Ушёл с ними? А, может всё-таки, поручик Макаров уже служит в войсках Красной армии?».

— Наведите тут порядок, холм дёрном прикройте, чтобы следов не видно было, — отдал он распоряжение солдатам. Докурив, он швырнул на землю окурок, и втоптал его сапогом в грязь.

— Пошли в штаб, — обратился он к Ершову, — здесь нам больше делать нечего.

— Чем дальше, тем больше вопросов, господин капитан, и ни одного ответа. Как можно с такой легендой идти за линию фронта? — сказал он, когда они отошли от кладбища так, что солдаты не могли слышать их разговора. — Солдат проинструктируйте, чтобы об этой разрытой могиле никому ни слова!

— Не беспокойтесь, господин штабс-капитан, народ проверенный.

— Нет, к красным его французы переправить не могли, иначе не было бы этой инсценировки с расстрелом, был бы побег. А вот наша легенда, с побегом никуда не годится. В апреле девятнадцатого Крым заняли красные, Белая армия отступила на Керченский полуостров, за Акманайские позиции. И что этого поручика контрразведка за собой таскала?

— Пленных при отступлении расстреливали, если не было особых причин.

— И эта «особая причина» — отработка легенды для внедрения своего разведчика? Нет, не годится!

— Логичнее было бы то, что поручик Макаров бежал из немецкого плена, чтобы воевать на стороне белых, но, разочаровавшись в белом движении, перешёл на сторону красных.

— Хотите, чтобы меня сразу же расстреляли? Год назад Дыбенко не очень-то церемонился с белыми офицерами, расстреливал не разбираясь, кто в чём разочаровался!

— Уже после этого было, что солдаты, да и офицеры переходили к красным. Мне в особом отделе приходилось этим заниматься. Не было замечено ни одного случая, когда бы добровольно перешедшего к ним, красные расстреляли.

— Тщательно всё отработайте, подготовьте дезинформацию, для передачи красным, согласуйте её с генералом Врангелем. Хотя не нравится мне всё это, ох, как не нравится!

Штабс-капитан Краснов шёл по легенде, разработанной французской разведкой для капитана Жерве. Почему в последний момент всё изменилось? Андрею Николаевичу попасть из Германии в Крым помогла всё та же французская разведка, и контакты ему дал капитан Жерве. Может легенда готовилась именно для него?

Когда в сентябре 1919 года в местечке Сен-Жермен, близ Парижа, представители держав, участвующий в первой мировой войне, собрались подписать договор, определяющий устройство послевоенной Европы, Карл Хаусдорф вызвал Генриха Зольднера и сказал:

— Вам не приходилось бывать во Франции?

— Нет, не приходилось.

— А как бы Вы отнеслись к моему предложению, посетить одно прекрасное местечко недалеко от Парижа?

— Полагаю, Вы направляете меня туда не для отдыха.

— Правильно полагаете. На днях там соберутся представители многих государств. Речь идёт о подписании договора, определяющего порядок в послевоенной Европе.

— Вы хотите включить меня в состав германской делегации?