Геннадий Дмитриев - Погашенная луна

В ответ началось наступление германских войск, и русская армия, распущенная Троцким, покинула окопы. Только состояние дорог да весенняя распутица сдерживали темпы наступления врага. Германия овладела Прибалтикой и Украиной. Противостоять противнику было некому — царская армия уже перестала существовать, а Красная армия ещё не была создана. По настоятельному требованию Ленина, несмотря на возражения соратников, в небольшом городке, Брест-Литовске, был подписан мирный договор; Россия потеряла Польшу, Прибалтику, Украину и часть Белоруссии, но осталась существовать, как государство.

Однажды Карл Хаусдорф в беседе с Генрихом Зольднером сказал:

— Могу Вас поздравить. Ваш протеже успешно добрался до России, и сейчас этот бравый подпоручик уже командует армией.

Генрих насторожился, Хаусдорф впервые после побега Тухачевского заговорил о нём, значит и побег его не был случайностью.

— Думаю, без Вашей помощи тут не обошлось.

— Каждый волен думать в меру своей сообразительности.

— Вы не доверяете мне?

— Почему? Вам доверено большое, важное дело, с которым Вы с успехом справились.

— Но мне доверено далеко не всё, что связано с делом Тухачевского.

— Каждый выполняет свою задачу. Вы свою задачу выполнили. А по поводу доверия, вот что я Вам скажу. Не покажется ли странным то, что во время галицийской операции у генерала Брусилова были точные данные о расположении и состоянии войск четвертой армии, а генерал Ауффенберг получал от Вас дезинформацию, что и привело его армию к поражению?

— Вы называете дезинформацией не точные разведданные.

— Я называю вещи своими именами. Я располагаю достаточными сведениями о Вас и вашей деятельности, чтобы сделать вывод, — вы работали на русскую разведку.

— И когда же Вы сделали такой вывод?

— Ещё до того, как пригласил Вас в Ингольштадт.

— Так, почему же Вы меня пригласили, а не передали сразу свои сведения в контрразведку?

— Мне нужен был человек, хорошо знающий русских, вот я и выбрал русского. Ведь лучше Вас никто бы не справился с этой задачей. Я уже говорил — войны кончаются миром, и сегодняшний противник завтра может стать союзником. Я не ошибся в Вас. В России большевики, Вы им не симпатизируете, я тоже. Так что у нас с Вами общий противник, а мы союзники.

— Мне нечего Вам возразить. Я против большевиков. И у меня нет другого выхода, как сотрудничать с Вами. Но в России гражданская война, большевики долго не продержатся, что тогда?

— Продержатся, долго, достаточно долго. Вспомните Кромвеля, Робеспьера, гражданские войны не выигрывают короли, им отрубают головы. Вот и большевики расстреляли своего царя, и всю его семью. Думаете — это что? Акт жестокости? Варварство? Дикость? Месть дорвавшейся до власти толпы? Нет, дорогой мой, нет! Они всему миру показали, что обратной дороги не будет. Чтобы ни произошло в России, какая бы власть ни пришла на смену большевикам, никогда, никогда, слышите? Никогда в России не возродится монархия!

— А долго ли продержится монархия в Германии?

— Думаю, недолго. Кайзер Вильгельм потерял авторитет в мире. Власти меняются, но геополитические интересы остаются неизменны. Из России к нам прибывает некто, господин Дамасский 2 2 Реальное лицо — господин Доманский, под этим псевдонимом прибыл в Швейцарию Ф. Э. Дзержинский. , это не его настоящая фамилия, кто он — нам пока неизвестно, но ясно одно — он представляет нынешнюю власть России. Но прибывает неофициально, и искать контакты будет не с официальными лицами, которые уже ничего не решают, а с теми, кто решает всё, независимо от того, кто в данный момент стоит у власти, то есть с нами. Вы будете присутствовать на этой встрече. Мы начинаем крупную игру. И не важно, какая власть сегодня в России, и какая завтра будет в Германии.

— Вы привлекаете меня к своей игре? Несмотря на всё, что Вы обо мне знаете?

— Я уже вас привлёк, и Вы отлично справились.

— А Вы не боитесь, что я буду играть не на Вашей стороне?

— А на чьей? На стороне большевиков? Так ведь и мы играем не против них. Бисмарк говорил: «На востоке врага нет». Так, что у Вас просто нет других вариантов.

— Я не в восторге от большевиков. Я не разделяю убеждений Тухачевского. Не верю, что большевики смогут вывести Россию из кризиса. Я монархист, я давал присягу царю и отечеству.

— Кто Вам сказал, что я в восторге от большевиков? Ни коммунисты, ни социалисты мне не симпатичны. Более того, я не хочу подобного в Германии. Но не надо быть ни монархистом, ни коммунистом — нужно быть реалистом. Да и Вы, скорее реалист, чем монархист. В этом я убедился.