Джон Гришэм: Информатор

Казино закрыли на три недели. Две тысячи человек остались без работы, под угрозой оказались священные дивиденды. Таппаколы наняли дорогих адвокатов, и те убедили судью, что племя способно на самоочищение. Было решено пригласить в казино команду профессиональных управленцев из лас-вегасской корпорации «Харрас».

Вождь Кэппел сидел в тюрьме, ему светило провести в заключении не один десяток лет. Униженное племя отказало ему в доверии. 90 процентов таппаколов подписали петицию с требованием его отставки и проведения новых выборов. Вождь сложил полномочия, то же самое сделали его сын Билли и их приятель Адам Хорн. Через два месяца абсолютным большинством голосов вождем был избран Лиман Гритт. Первым делом новый вождь пообещал Уилтону Мейсу вызволить из тюрьмы его брата.

Старания адвокатов «кузенов» разморозить хотя бы часть средств клиентов не приносили успеха. «Кузены» хотели прибегнуть к услугам прославленных юристов, которые отыскали бы в позиции обвинения слабые места. Но судья воспротивился растрате нечистых денег на юридическую помощь. Он ответил решительным отказом и назначил защитниками обвиняемых опытных адвокатов по уголовным делам.

Подготовить к суду дело о тяжком убийстве, гораздо более серьезное, чем обвинение в нарушении законов RICO, оказалось проще. За отсутствием Клайда Уэстби на процесс выводили всего пятерых, а не два десятка, как в случае с RICO. Пола Гэллоуэй давно решила сосредоточиться на суде по обвинению в убийстве, где были гарантированы обвинительные приговоры; после того как «кузенов» приговорят к смерти или к пожизненному заключению, можно было бы активно торговаться с оставшимися ответчиками по RICO. Всех отловив и рассадив по камерам, Пола и ее команда рассчитывали завершить процесс по делу об убийстве за полтора года. На процесс по RICO требовалось не меньше двух лет.

В апреле 2012-го, через полгода после арестов, назначенный судом администратор-ликвидатор приступил к продаже активов. Применив давно пользующийся недоброй славой, противоречивый федеральный статут, он организовал аукцион по продаже девяти автомобилей последних моделей, четырех яхт, двух двухмоторных самолетов. Адвокаты «кузенов» протестовали, заявляя, что такое отчуждение в ситуации, когда их клиенты, рассуждая технически, остаются невиновными людьми, является преждевременным. Этот довод защитники применяли на повышенных тонах последние двадцать лет. Но закон, даже кажущийся несправедливым, остается законом; аукционы позволили выручить 3,3 миллиона — первая капля, предшествовавшая бурному потоку.

Через неделю ликвидатор продал за 2,1 миллиона долларов и за признание долга торговый центр. Демонтаж синдиката Дьюбоза набирал обороты.

За всем этим пристально наблюдал адвокат, представлявший интересы Верны Хэтч. После аукциона он подал 10-миллионый иск по факту смерти вследствие противоправных действий в рамках гражданского статута RICO и уведомил ликвидатора о намерении потребовать наложения ареста на конфискованное имущество. Ликвидатору было все равно: деньги принадлежали не ему. По примеру Верны Лейси тоже предъявила иск по факту причинения ей тяжких телесных повреждений.

Отследить активы Клаудии Макдоувер и Филлис Турбан оказалось проще, чем найти грязные деньги синдиката. Завладев бухгалтерий Турбан, ФБР вышло на верный след. Две женщины, действуя под прикрытием оффшорных компаний, приобрели виллу на Барбадосе, квартиру в Нью-Джерси, дом в Сингапуре. Продажа этой недвижимости дала 6,3 миллиона. Клаудия и Филлис контролировали одиннадцать корпоративных банковских счетов, спрятанных по всему миру, с совокупным балансом свыше 5 миллионов. По распоряжению суда, уступив давлению госдепартамента, сингапурский банк вскрыл в своем хранилище принадлежавший обеим сейф. Тот оказался полон бриллиантов, рубинов, сапфиров, редких монет и золотых слитков весом в 10 унций каждый. Такое же давление было оказано на банк на Барбадосе, в сейфе которого обнаружили содержимое того же свойства. По результатам оценки, в сейфах хранилось ценностей на 8,8 миллиона долларов. Проданы были за миллион каждый и четыре кондоминиума в «Рэббит Ран».

В отделении ФБР в Таллахасси богатства двух подруг прозвали «фондом Заявителя». В результате неторопливых продаж, проведенных ликвидатором в течение года после арестов, фонд вырос до 38 миллионов. На бумаге цифра выглядела умопомрачительно, но по мере ее постепенного роста первоначальный шок проходил.