Джон Гришэм - Информатор

— Попробуйте взглянуть на это иначе, Лейси, — продолжил Майерс. — Мы с Коули и Джо-Хелен задумали взять Дьюбоза и Макдоувер за горло. Все пошло не так, ваш напарник погиб, вы пострадали. Нам повезло, что все ограничилось этим. Теперь, оглядываясь назад, я думаю, что лучше было не рыпаться. Но что сделано, то сделано, преступники за решеткой, а мы трое остались в живых. Мы вступили в мирные переговоры и в конечном итоге радостно поделим куш.

— Уверена, вы читаете газеты.

— Не пропускаю ни одного словечка.

— Тогда вам знакомо имя Элли Пачеко.

— Энергичный фэбээровец?

— Да. Мы встречаемся. Думаю, ему следует послушать ваш рассказ.

— Я не против. Я не сделал ничего дурного и не прочь все рассказать.

Расследование ФБР по делу синдиката Дьюбоза продолжалось еще 14 месяцев и увенчалось еще шестью обвинительными актами. Всего арестовали 39 человек; всех их сочли склонными к побегу от следствия, в связи с чем им было отказано в освобождении под залог. Половина из них являлись второстепенными фигурами, работавшими в структурах, принадлежавших синдикату, но мало знавшими об отмывании денег и о доении казино. Временно лишенные свободы, с замороженными банковскими счетами, представляемые назначенными по суду адвокатами, они соглашались на сделки о признании вины, едва Пола Гэллоуэй успевала обмолвиться о такой возможности. За полгода, прошедшие после ареста Вонна Дьюбоза, дюжина его соответчиков согласились признать себя виновными и изобличить своих прежних боссов. Обвинение, жертвуя мелюзгой, затягивало петли на шеях самых закоренелых преступников. Но те держались твердо. Никто из одиннадцати менеджеров, исключая Клайда Уэстби, не дрогнул, не говоря обо всех пяти «кузенах».

Однако за пределами синдиката нашлось-таки слабое место. Гевин Принс, уважаемый член племени таппаколов, выпускник университета Флориды, испугался тюремного срока. Он был вторым человеком в казино, посвященным в большинство грязных секретов. Его адвокат убедил Полу Гэллоуэй, что Принс — не преступник и при условии соответствующей досудебной сделки готов помочь стороне обвинения. Он согласился признать один пункт обвинения, грозивший только условным сроком.

Согласно показаниям Принса, каждый игорный стол независимо от игры — «очко», рулетка, покер, кости — имел недоступный для крупье денежный ящик, устроенный как копилка. 90 процентов ставок делаются наличными. Крупье берет их, считает на виду у игроков и у камеры, кладет в приделанный к столу ящик и меняет на фишки. Больше всего денег приносит «очко», меньше всего — рулетка. Казино работало круглосуточно, не закрываясь даже в Рождество; меньше всего игроков оставалось там к 5 часам вечера. Ежедневно в это время вооруженная охрана собирала ящики с деньгами, ставила в тележку и заменяла пустыми. Ящики отвозили в бронированное помещение, официально именовавшееся «комнатой для подсчета», где они передавались в распоряжение четырех профессиональных счетчиков. За спиной каждого счетчика стоял охранник, над его головой висела камера. Содержимое каждого ящика пересчитывалось четыре раза. Обычно число ящиков составляло 60. Задача Принса состояла в том, чтобы каждое утро забирать ящик BJ-17, набитый деньгами с самого доходного стола для игры в «очко». Он просто снимал его с тележки, прежде чем ее вкатывали в «комнату для подсчета». Он делал это молча, охранники отворачивались. С ящиком BJ-17 Принс уединялся в каморке без камер, ставил его в сейф и захлопывал дверцу. Насколько он знал, ключ от сейфа был только один — у вождя таппаколов, ежедневно наведывавшегося в казино и забиравшего деньги.

В среднем один стол для игры в «очко» приносил в день 21 тысячу долларов, хотя стол № 17 был прибыльнее остальных. По прикидке Принса, один этот стол давал в год не менее 8 миллионов, исчезавших без следа.

Записи камер наблюдения за этим столом загадочным образом стирались каждые три дня, на случай, если кто-нибудь станет задавать ненужные вопросы, хотя никто никогда ни о чем не спрашивал. Да и кто стал бы совать туда нос? Все происходило на земле племени!

Принс был одним из трех управляющих, переправлявших денежки в сейф вождя. Все трое сидели за решеткой, им предъявлялись обвинения, предусматривавшие длительные сроки. Когда Принс пошел на сотрудничество со следствием, они быстро последовали его примеру. Все трое утверждали, что у них не оставалось выбора, что доение казино было для них вынужденной необходимостью. Они знали, что вождь не все деньги забирает себе: часть их идет на дальнейший подкуп и так далее. Но система требовала помалкивать, она диктовала свои законы, и ее участники считали, что никогда не попадутся. Троица дружно утверждала, что слыхом не слыхивала ни о каком Вонне Дьюбозе.