Татьяна Бочарова - Спаси меня, пожалуйста!

– Ксюш, – несмело окликнул он. – Ксюша, пошли отсюда, а?

– Она останется тут, – отрезал черноглазый. – Понял?

Лева молчал, уже целиком красный как рак.

– Или не понял? – Парень медленно приподнял со скамейки свое гибкое тело, словно змея начала разматываться, клубок за клубком.

– Понял, – Лева поспешно закивал, кинул отчаянный взгляд на Оксану, развернулся и поскакал по тропинке, как заяц. Парень проводил его насмешливым взглядом и обернулся к Оксане:

– Ну так что, познакомимся? Я Артем. – Он протянул ей крепкую ладонь, на запястье хорошо была видна фиолетовая татуировка в виде маленького паучка.

Оксана коснулась его руки дрожащими пальчиками. В то же мгновение он сгреб ее в охапку, усадил к себе на колени:

– Ты будешь хорошей девочкой, Ксюша, я это вижу. Я многое вижу и многое умею. – Он пытливо заглянул ей в глаза, от чего у нее сладко заныло в животе. – Да, да, – он кивнул, словно самому себе поддакивая. – Я ведь в цирке работал, цыпочка, долго, все детство.

Это был заключительный аккорд. Такое не могло приключиться случайно. Оксана поняла с неотвратимой ясностью, что это судьба. Цирк. Ее мечта. Отец. И этот ослепительный черноглазый красавец, держащий ее в объятиях на заброшенной скамейке, в глухом уголке парка…

Артему было двадцать. У него не было дома, только съемная комната в блочной хрущевке, и еще старая «девятка», которую он то и дело ремонтировал. Он приехал издалека, и его говор выдавал южное происхождение. А еще – в 17 он уже успел побывать на зоне, в колонии для несовершеннолетних. Все это Оксана узнала почти сразу же, за пару дней. Ее удивляло лишь одно – как она могла жить без него? Жить долгие пятнадцать лет, искать его повсюду и не находить. Как? Невероятное, сказочное счастье по имени Артем свалилось ей на голову столь внезапно, что Оксана боялась поверить в него. Вечером того же дня, лежа на старом, скрипучим диване и чувствуя, как в бок впивается острая пружина, она всем телом прижималась к нему, вдыхала его запах – дешевого одеколона, дешевых сигарет и еще чего-то неуловимого – и этот запах казался ей лучшим в мире. Она знала, чувствовала, что он никогда не будет любить ее всерьез, да и вообще – никого не будет любить, кроме своей свободы да дряхлой «девятки». Но ей было все равно. Сердце ее, оледеневшее, черствое, вмиг растаяло, наполнилось весенними соками, закровоточило, запело – проснулась женская суть, желающая отдать себя бескорыстно, раствориться в любимом, а если нужно, то и пожертвовать собой.

Тот день проложил границу между прежней жизнью и новой. Они с Артемом стали неразлучны. Оксана не пришла ночевать домой. Наутро Вера орала, что дочь потаскуха, она выгонит ее из дома. Вовка плакал, размазывая сопли по бледному личику. Отчим взволнованно скрипел коляской.

– Выгони, – спокойно сказала Оксана. – Я уйду.

– Куда уйдешь? – завопила Вера. – Тебе пятнадцать лет!

Оксана молчала, улыбаясь как Джоконда. Вера плюнула и ушла в кухню. Оксана тщательно подвела глаза, дождалась, пока Артем позвонит, и была такова. Началась война с родителями и учителями. Оксана съехала с пятерок на трояки, а потом и вовсе на двойки. Могла неделями не появляться в классе. Вера звонила, но она не брала трубку, нежась в объятиях Артема. Иногда он исчезал – на пару дней, даже на неделю. Говорил, что занят делами. Оксана возвращалась домой, но делать ничего не могла – ее ломало, как наркоманку, она не расставалась с телефоном, вздрагивала от каждого звонка, каждой пришедшей эсэмэски, надеясь, что это объявился Артем. Он звонил – и она чувствовала себя на седьмом небе. К тому разговору в парке они больше не возвращались. Артем так и не сказал Оксане, какое дело у него к ней и для чего она ему понадобилась. Она позабыла об этом, и вспомнила лишь под Новый год, когда распечатала тщательно упакованный в золотую бумагу подарок от него. Это был весьма смелый кружевной комплект – трусики и лифчик красного цвета. Оксана в восторге вертела в руках белье – она видела, что это не дешевка, и душа ее пела. Артем любит ее! Он тратит на нее деньги – не это ли главное доказательство его отношения к ней?

– Ну что, цыпа? Нравится? – Он сидел все на том же обшарпанном диване и внимательно смотрел на ее цветущее, розовое личико.

– Очень! – Оксана подлетела к нему, повисла на шее, стала целовать.

– Послушай, кисуля, не мельтеши. – Он оторвал ее руки от себя и силой усадил рядом. – Есть разговор. Собственно, мы его уже начинали как-то. В парке, помнишь?