Татьяна Бочарова - Спаси меня, пожалуйста!

Второй раз за день Ангелина вошла в подъезд дома, где жил Андрей Петрачев. Странно, она без всякого усилия вспомнила код, который каким-то непонятным, ведомым только ему одному способом, подобрал сегодня утром Гошка Безденежных. Ею овладело непонятное состояние: какой-то сонливый покой, усталое равнодушие. Она действовала на автопилоте: машинально нажала кнопку лифта, зашла в кабину, поднялась на нужный этаж.

Дед открыл сразу же, едва Ангелина позвонила в квартиру. Можно было подумать, что он ждал ее, дежурил в прихожей у глазка.

– На-кася, это ты опять! – Старик потряс белоснежной бородой. – Чего еще?

– Здравствуйте. – Ангелина сделала попытку растянуть губы в улыбке, но вместо этого почувствовала, что они задрожали, и испугалась, как бы не разреветься тут, прямо на пороге, перед чужим человеком.

– Ну здравствуй, коли не шутишь. – Дед метнул на нее цепкий взор и, неожиданно взяв за плечи, втащил в коридор. – Что стряслось, говори? По какому поводу сырость разводишь? Или, может, тебя друг твой обидел, кабан эдакий?

Ангелина невольно фыркнула сквозь слезы:

– Нет, не обидел. Наоборот, он мне помогает.

– А чего тогда? – Дед снова заглянул ей в лицо, и она вдруг увидела, какие у него добрые глаза. Добрые и умные. Вовсе он не старый безумец, а вполне нормальный человек, только очень одинокий.

– Сестра у меня в больнице, – тихо проговорила Ангелина и доверчиво прижалась к тощему дедову плечу.

– Что такое с ней? Гипертония небось?

– Астма. Сильная астма. Приступ.

– Знаю я, что такое астма. – Дед понимающе качнул головой и пожевал губами. – Старуха моя от нее и померла. Да ты не пужайся, – спохватился он, увидев, как сжалась в комок Ангелина, – твоя сестра молодая, поди? Выкарабкается, зуб даю. Моя-то старая была, да еще помимо астмы у нее давление скакало, вот и не сдюжила. Оставила меня одного. Куда я без нее? – Старик тяжело вздохнул и понурил голову.

Ангелина не к месту вспомнила, как утром он говорил про сайт знакомств. Словно прочитав ее мысли, дед мрачно произнес:

– Вот знакомлюсь с этими старухами, будь они неладны, знакомлюсь, а толку нет. Одни бабы-яги кругом, злые да жадные. Того гляди сожрут и не подавятся. Да ну их к лешему… пойдем, дочка, я тебя чаем напою, раз уж пришла. Идем.

– Я вообще-то не просто так пришла, – опомнилась Ангелина.

– Нет? – удивился дед. – А зачем же?

– За яблоками. Помните, вы утром предлагали?

– Конечно, помню. У меня этих яблок целый балкон. Уж и сушу их, и сок гоню. Это еще что, вот к осени будет караул. Дам я тебе яблочек, они у меня наливные, сладкие, сын с невесткой хорошие огородники, у невестки рука легкая, что посадит – то и растет. Тебе для сестры небось?

Ангелина кивнула.

– Жаль, бугай твой не приехал, как ты одна-то понесешь?

– Да мне немного нужно, штук десять, не больше.

– Еще чего, десять! – возмутился дед. – Раз пришла, бери килограмма три. Больше тебе не снести, а три кило в самый раз будет. При астме яблоки самое то, особенно эти, натуральные, без всякого дерьма. И железа в них полно, а это необходимый елемент для человека. Мне так доктор говорил, который Зину мою лечил. Пошли, чаю попьем, а потом я тебе яблок наберу.

Он шаркающей походкой побрел по коридору в кухню. Ангелина поколебалась, скинула кроссовки и пошла вслед за ним. На кухне было скромно, но чистенько. Старенькие шкафчики оклеены пленкой с видами Парижа, над мойкой как раз Эйфелева башня, рядом – Елисейские Поля. Небольшой квадратный столик был покрыт клеенкой светло-кофейного цвета, на нем стояла синяя стеклянная вазочка с шоколадным печеньем и вафлями. Старый, но аккуратно отмытый холодильник сплошь облепили магниты с видами заграничных городов. Были тут и Рим, и Прага, и Будапешт, и опять же Париж.

– Это кто собирает? – невольно вырвалось у Ангелины.

– Внучка привозит, – охотно пояснил старик, не спеша, с толком заваривая чай в фарфоровом чайнике. – Она страсть любит путешествовать. Где только не была, даже в Сингапуре. А мы с Зиной нигде, кроме деревни нашей, Кукуевки, да и то сто лет назад. Зина болеть стала, так мы дом продали и больше туда не ездили.

– Я тоже почти нигде не была, – успокоила деда Ангелина.

Он вскинул на нее свои глаза, цвета поблекших незабудок:

– А ты-то почему? Ведь молодая, здоровая. У тебя ж астмы нет, как у сестры?

– Астмы нет. – Ангелина улыбнулась и потрогала пальцами большой гладкий магнит, на котором был изображен римский Колизей. – И денег тоже нет. Мы с сестрой одни, я учусь, подрабатываю немного в фотоателье, помогаю печатать, убираюсь, за картриджами езжу, за бумагой. Римма на инвалидности, она на дому работает. Вот на поездки и не хватает.