Татьяна Бочарова - Женщина в лунном свете

Катя умолкла. По ее щекам катились слезы. Иван не мог вымолвить ни слова, потрясенный до глубины души. Перед ним как будто разверзлась бездна ада. Теперь он все понимал, все, с самого начала. Словно в одно мгновение решился кроссворд с множеством пустых клеточек. Все странности Катиного поведения – ее внезапные приступы меланхолии, беспричинные, как ему казалось, смены настроения, провисающие в воздухе, недосказанные фразы – все это сейчас сложилось в одну невероятную и ужасную картину. Ту самую, над которой она работала с таким упорством и ожесточением.

– «Полнолуние», – тихо пробормотал Иван. – Вот отчего такое название…

А он-то гадал, что с ней творится всю неделю. На балкон полезла! Неужели хотела на самом деле… У него с силой сдавило виски.

– Вот дурочка, – пробормотал Иван, ощущая, как перехватывает дыхание. – Какая же ты дуреха! Какая…

– Я знаю, знаю. – Катя вдруг метеором бросилась к нему, повисла на груди, заглядывая в лицо. – Прости! Ради бога, прости! Не прогоняй меня. Я… я не смогу без тебя…

Последние слова она произнесла уже тихо, еле слышно. Плечи ее поникли. Она тихо заплакала, уткнувшись носом Ивану в рубашку. Он осторожно погладил ее по волосам.

– Перестань. Слышишь, не плачь. Катя…

Она зарыдала еще горше:

– Мне нет прощения. Я преступница!

– Успокойся. Все в прошлом. Только совесть…

Он не договорил. Это было лишним – он и так видел, что Катя терзается раскаянием.

– Все, все. – Иван прижал ее к себе.

Она понемногу успокаивалась, перестала плакать, только прерывисто всхлипывала, точно обиженный ребенок. Он подумал, что мог потерять ее – уехала бы из Москвы и пропала бы одна, без надежного плеча. Вляпалась бы в очередную историю…

Иван держал ее в объятиях и чувствовал, как постепенно отпускает боль. И одновременно с этим его охватила ярость. Жгучая ярость и ненависть к тому, кто едва не погубил его счастье, кто истязал это хрупкое, беззащитное создание, доверчиво прижавшееся сейчас к его груди.

– Мерзавец, – пробормотал Иван сквозь зубы, – какой мерзавец. И держит же его земля.

Ему хотелось увидеть Трефилова, посмотреть ему в глаза. Заявить на него он не может – тот тут же потопит Катю. Но поговорить по-мужски… А для начала разобраться с невестушкой окаянной, с Зойкой.

– Вот что, – Иван мягко отстранил от себя Катю, – мне нужно выйти, побыть одному. Ты ляг, полежи. Никуда не выходи. Все образуется, я обещаю.

– Куда ты? – Она вскинула на него испуганные глаза.

– Да никуда. Просто… во дворе постою. Или до магазина прогуляюсь. Мозги проветрю. Задала ты мне задачку… – Он мрачно усмехнулся.

– Не уходи. – Катя снова вцепилась в Ивана. – Побудь со мной. Мне страшно.

– Чего ты боишься, глупенькая? Трефилов твой сюда не придет. Я скоро вернусь. Принесу тебе тортик.

– Не надо мне никакого тортика, – с отчаянием проговорила Катя. Вздохнула и с безнадежностью опустила руки. – А впрочем, иди, ладно…

– Обещай ждать меня здесь. Ни шагу из дома.

– Хорошо.

Он быстро оделся и вышел.

Холодный воздух слегка освежил его пылающее лицо. Иван вызвал такси и поехал к Борьке. Он молил об одном – только бы они были дома, не на даче! Они ведь по выходным ездят на свою фазенду, а сегодня суббота. К радости Ивана, на звонок дверь распахнула Зойка. Увидела его, удивленно вскинула жирно намалеванные брови.

– Вот те на. Кто к нам пожаловал. Какими судьбами?

Иван оттеснил ее и молча зашел в квартиру.

– Эй, полегче на поворотах. – Зойкино лицо приобрело знакомое злое выражение. – Мы вас в гости не звали, так что нечего тут толкаться.

– Ты, стерва. – Иван надвинулся на нее, глянул в упор. – Я все знаю.

– Нет, вы посмотрите на него! – заголосила Зойка. – Вломился на ночь глядя, еще и обзывается. Что вы знаете?

– Все! – рявкнул Иван. Схватил Зойку за плечи и с силой тряхнул так, что у той дернулась голова. – За такое срок дают! – сказал Иван и тряхнул невестку еще раз.

Из Зойкиной головы одна за другой посыпались шпильки, со звоном ударяясь об узорчатую плитку, ее гладкие обесцвеченные волосы вывалились из пучка и упали ей на плечи. Она испуганно смотрела на Ивана.

– Что здесь происходит? – раздался голос Борьки. Тот стоял на пороге комнаты и с изумлением смотрел на отца и супругу. – Па?

– Ничего, – буркнул Иван. – Разговор у нас с Зоей. Секретный. Ты, сынок, будь добр, не мешай. Дай закончить.

– Странно как-то, – неуверенно проговорил Борька, косясь на Зойку, – у вас… все нормально?