Дэвид Бальдаччи - Противостояние лучших (сборник)

Лукас вошел внутрь, закрыл за собой дверь и позвал:

— Есть кто-нибудь дома?

Он прислушался, но ответа не последовало. Лишь сверху кто-то завозился — видимо, крыса.

— Эй, кто-нибудь? Кто-нибудь? — повторил взломщик на всякий случай.

Тишина. Лукас вытащил из кармана фонарик и включил его. Оказалось, что он находится в широком коридоре. Справа вверх уходила лестница, а слева Лукас разглядел двойную дверь. В коридоре пахло горелым металлом, как будто кто-то работал со сварочным аппаратом. Значит, он попал в нужное место.

Дэвенпорт проверил двойные двери: они были не заперты, а на стене слева находился ряд выключателей. Он закрыл за собой дверь, включил свет и понял, что перед ним — просторная студия с бронзовыми скульптурами высотой в два фута, стоящими на тяжелых деревянных столах. Рядом лежали инструменты для работы по металлу — напильники, электрический шлифовальный станок, гравировальные резцы… В воздухе еще сильнее чувствовался запах горелого металла и смеси для полировки.

Все скульптуры имели садистские мотивы: обнаженных женщин связывали, пороли плетками или просто били руками. «Как раз то, что нужно, чтобы добавить гостиной колорита», — подумал Лукас.

В дальней части студии низкая деревянная стена высотой около десяти футов не доходила до потолка фута на два или три. За ней детектив обнаружил двуспальную кровать, комод и большую кладовку, набитую одеждой, ванную комнату, еще одну крошечную комнатку со стиральной машиной и сушилкой и небольшую кухню с маленьким столиком и двумя стульями. В ногах кровати, на выдвижной консоли, стоял телевизор. Лукас прошелся по комнате, но не нашел ничего интересного и вернулся в студию. В другом ее конце он увидел еще одну дверь, обшитую металлом и расположенную на одну ступеньку ниже уровня пола, и решил, что она почти наверняка ведет в подвал. Однако, посмотрев на замок на этой двери, Лукас понял, что отмычка с ним не справится: этому замку фирмы «Медеко» было не больше года.

Он еще раз быстро прошелся по первому этажу, выключил свет и вернулся в коридор. Включив фонарик, поднялся по лестнице на второй этаж. Там была настоящая свалка: цепочка комнат, которые использовали в качестве ночлежки, — в каждой имелась старая койка или грязный матрас и разная сломанная мебель. И крысы: ни одной не было видно, но детектив слышал, как они разбегаются в разные стороны.

Здесь для него не нашлось ничего интересного.

Лукас вернулся в студию, закрыл дверь, включил свет и снова подошел к двери, ведущей в подвал. Нет, у него не было никаких шансов ее открыть. Дэвенпорт несколько раз постучал по ней и прислушался — ничего. «То, что нам нужно, — подумал он, — находится за этой дверью, но туда не попасть».

Он находился здесь уже пять или шесть минут и чувствовал, что нужно торопиться.

Лукас вытащил из кармана пластиковый пакет, а из него — несколько пакетов поменьше с молниями и белой губчатой прокладкой внутри. Инструкции Линкольна были предельно просты: «Прижми прокладку ко всему, что ты хотел бы забрать с собой, а потом помести ее обратно в пакет и застегни его». Дэвенпорт принялся за работу: он взял образцы бронзовой стружки и опилок с пола и с рабочей поверхности стола, а также с напильников. Перейдя к той части студии, где находился сварочный аппарат, детектив обнаружил набор электродов и засунул по одному образцу каждого вида в карман, а из мусорного ведра прихватил несколько уже использованных.

Еще Лукас взял пробы пятен, подумав, что, возможно, нашел кровь, хотя здесь хватало и других жидкостей вроде масла и смазочных материалов, так что уверенности у него не было. Собирая очередную пробу, детектив заметил в стене небольшую нишу с полудюжиной христианских крестиков на цепочках, а также ожерелье из дешевых камней цвета морской воды, еще одно тонкое ожерелье с мелким жемчугом, кольцо на цепочке и три набора сережек. Все это крепилось к стене гвоздиками с широкими шляпками.

«Трофеи?» — предположил Лукас.

Если жертв было двенадцать… Больше ничего похожего в студии не оказалось. Дэвенпорт сделал полдюжины фотографий при помощи сотового телефона и решил, что пора уходить. На обратном пути он взглянул на бронзовые статуи и глиняный макет еще для одной и заметил, что каждая из изображенных женщин носила какое-то одно украшение — очевидно, чтобы подчеркнуть наготу. Может быть, коллекция ювелирных украшений — вовсе не трофеи, может, Верлен просто использует их во время работы с моделями?