Елизавета Бута - Давай ограбим банк

— Вашу девушку зовут Минни? Как в «Омерзительной восьмерке»? — спрашиваю я, когда он наконец заканчивает болтать с этой Минни.

— Вообще-то так зовут девушку Микки-Мауса, — обижается он.

— Даже не хочу думать, откуда вы это знаете.

— Минни 21 год, ни один из существующих законов я не нарушаю. И, вообще, напоминаю, что это мне говорит человек, которого взял в заложницы человек по имени Микки. Что у тебя случилось?

— Поговорить не с кем.

— Настолько, что ты перечислила мне 120 долларов?

— Хочу посмотреть на человека, которому хуже, чем мне, — язвлю я.

— Не знаю, не знаю. Мне сорок шесть лет, негде жить, у меня есть бывшая жена, отобравшая у меня все заработанное за эти годы, и дочь-подросток. А еще новый мотоцикл, двадцатиоднолетняя Минни, и завтра я поеду с ней в Лас-Вегас. А тебе 20, ты работаешь в кинотеатре и оплачиваешь мне эту поездку, потому что тебе не с кем поговорить. В твоем возрасте нужно не смотреть кино, а снимать его. Нужно жить, — говорит он, отпивая из кружки с буквами.

— Похоже, на рекламу консервированных супов, — говорю я.

— Да? По-моему, я их слишком много ем. — Мистер Джефферсон с отвращением смотрит на кружку.

— Напомни, почему ты не осталась с Микки? Ведь могла же, а? — спрашивает вдруг он.

— Потому что он психопат, он убил человека.

— И что?

— Как это «и что»? Этого мало?

— Некоторых людей просто нужно убивать. Чтобы не портили жизнь и не пили кровь. Вот, например, моя жена. Если бы не законы Штатов, я бы ее прикончил сегодня же. Хотя нет…

— Не смогли бы?

— Убить? Нет, это слишком просто…

Он начинает рассказывать о том, что бы он сделал со своей женой, если бы не эти чертовы законы. Глупые и несправедливые. Я иду к кофеварке и ставлю в нее прозрачный чайник. Жду, пока приготовится кофе. Делаю сэндвич.

— …И вот когда она будет умолять меня о смерти, я достану паяльник…

Наливаю кофе. Кладу сэндвич на тарелку.

— И тогда она будет умолять…

— Она уже умоляла, — говорю я, откусывая сэндвич с индейкой.

— Что?

— Она уже умоляла о смерти, когда вы достали паяльник, — поясняю я.

— Да ну тебя, — он кидает в экран пакетик с чипсами и откидывается на кресло. — Так что случилось с Микки?

— Бонни была просто девочкой с улицы, не его сестрой, — тихо говорю я. — Он бы рано или поздно убил меня. Если бы я не пошла с полицейским, у меня бы не было шансов вернуться.

— Куда?

— Вернуться куда? К нормальной жизни.

— А, это в которой ты работаешь в кинотеатре, выходишь замуж за парня, который тебе противен, учишься в университете, который тебе тоже отвратителен, выполняешь приказы Марко…

— Хватит! — Пожалуй, самое противное в психологах как раз то, что они говорят тебе то, что ты сам думаешь, просто не решаешься в этом признаться.

— Ты не тому мстишь, Верена.

— Что вы этим хотели сказать? Или это из нового мультика?

— Я серьезно. Человек мстит не тому, кто обидел, а тому, кто под руку попался.

— Я вообще потеряла нить разговора: у вас подростковый период на чипсах с Минни закончился или вы еще как-то повеселились?

— Ты поняла. Так вот я про несправедливость запрета на убийства не договорил…

Под мирное бормотание мистера Джейкобсона я засыпаю. Только утром узнаю, что звонок закончился в два ночи. Мистер Джейкобсон целый час бесплатно рассказывал о своей жене.

Звонит Анкель и просит о встрече. Голос у него настороженный. Спрашиваю у него, что случилось. Оказывается, отец пригласил нас сегодня на обед. Причем, судя по настрою, намечается что-то серьезное. У меня нет выбора. В час дня я уже шатаюсь по гигантскому универмагу «Ка-Де-Ве». Покупаю какие-то шоколадки, конфеты, сувениры… Этот универмаг считается чуть ли не главной достопримечательностью города. Ничего интересного, по-моему. Анкель ждет меня у главного входа в универмаг.

На мне черная юбка чуть выше колена, плотные колготки, строгие туфли и серая блузка с белым воротничком. Выгляжу как школьница в первый учебный день. В блузке только есть один небольшой нюанс. Открытая спина. Вырез на спине заканчивается в районе талии. Для того, чтобы рукава не спадали и блузка не теряла форму, в районе шеи протянута тонкая прозрачная тесемка, удерживающая рукава в строгом положении. Феникс на фоне разрушенного города. Почему-то все перестают смеяться, когда я поворачиваюсь спиной. Вдобавок я еще линзы надела с паутинкой. Очень эффектно и пугающе. До встречи с Анкелем сорок минут. Он тоже пришел раньше назначенного времени, хоть и не настолько. Проходящие мимо него девочки начинают нервно хихикать. Анкель производит именно такое впечатление. Рядом с ним девочки начинают нервно хихикать. Киваю ему, и мы молча идем в сторону кафе, где назначена встреча. Хочется думать, что мы выглядим как мистер и миссис Смит.