Елизавета Бута - Давай ограбим банк

— Вы ждали этого слишком долго! Сегодня у нас… — ведущая делает эффектную паузу, — Верена и Микки!

На сей раз публику уже никто не пытается остановить.

Я вывожу Верену на сцену. Все камеры направлены на нас. Миллионы киловатт света бьют в глаза.

Я держу ее за плечи. У нее слезы в желто-оранжево-черных линзах.

Ведущая предлагает нам сесть на диван.

— Итак, подождите, — ведущая изображает крайнюю степень эмоциональности и взмахивает рукой, будто пытаясь остудить пылающий пожар своего сердца, — все еще не могу поверить, что вы здесь.

— Мы тоже, — киваю я.

— Первый и единственный вопрос, на который все вот уже больше года ищут ответ: как? Как вам удалось стать Бонни и Клайдом, Сидом и Нэнси, я даже не знаю…

— Послушайте… — Я нагибаюсь, чтобы Сидни Вейс лучше меня расслышала. — Никогда не сравнивайте нас с Бонни и Клайдом.

Ведущая испугана. Она не знает, что сейчас делать. Звукорежиссер в ее наушнике тоже молчит. Этот эпизод потом вырежут.

— То есть у вас к нам только один вопрос? Мы ответим и можем идти? — интересуется Верена.

— Как вам это удалось? — спрашивает Сидни Вейс и скалится своими огромными белыми зубами.

— Не знаю, — говорю я.

Правда ли, что в ваших роликах есть скрытая реклама?

Давно ли вы заключили эксклюзивный контракт с Black Apple?

Ваши фанаты убивают по вашему приказу или добровольно?

Будут ли еще видео с убийствами?

Как, почему, мне это интересно, настоящее убийство в кадре — это всегда интересно. Кстати, как вам удалось заставить Джереми Флемми расстрелять пятерых человек?

Что бы на все это сказал ваш отец, Верена?

Как вы восприняли его смерть?..

— Отлично восприняли! — взрываюсь я. Верена не может говорить. Она боится людей, а здесь их слишком много. Снова боится.

— Поясните ваш ответ! — оживляется ведущая.

— Простите. Я не это имел в виду, — осекаюсь я.

Вдобавок ко всему, когда выходим из здания телестудии, на нас нападает несколько озлобленных теток. Они кричат, размахивают плакатами и называют нас убийцами и исчадиями ада.

— Ребят, идите сюда! — кричит Стивен. Его синий «мустанг» изгажен красками. Рядом валяются жестяные и пластмассовые ведра из-под масляной краски. На капоте значится надпись: «убийцы».

— Родственники тех ублюдков, которых застрелил Флемми, — коротко говорит Стивен, когда мы садимся в машину. Джейкобсон ударяет по газам и чуть было не сбивает толстую женщину с прической, похожей на вермишель.

— У тебя есть какие-нибудь таблетки? — спрашиваю я. Верена напоминает статую, а не человека. Если на ее глазах сейчас начнется массовый расстрел, она будет так же бесстрастно взирать на происходящее. Кажется, что она исчезла. То есть здесь, на заднем сидении машины, просто оболочка, а не человек.

— Какие нужны? — спрашивает Стивен и с тревогой смотрит в зеркало над головой.

— Снотворное, успокоительное, не знаю.

Стивен красноречиво открывает бардачок, и оттуда буквально вываливаются таблетки, порошки, джойнты и прочее барахло, которое с завидной периодичностью конфискуют у Луизы.

— Не нужны мне таблетки, — говорит она.

Уже в мотеле, ближе к утру, когда Верена засыпает, я иду к машине Стивена, сажусь на переднее сиденье и потрошу его бардачок. Долго смотрю на все это и курю сигарету за сигаретой. Видимо, мои громкие заявления о том, что мне не нужна анестезия от жизни, вранье. Всем рано или поздно требуется забыться. Попытаться перестать существовать.

Кто-то стучит по стеклу машины.

— Не хочешь выпить? — спрашивает меня Ленц. Я киваю и выхожу из машины.

Той ночью Верена исчезла.

Просто растворилась в воздухе.

Микки

Просыпаюсь от жары, холода и собственного пота. Перед глазами возникает моя физиономия. Смятая и вся в пятнах от кетчупа. Поднимаю глаза и вижу Луизу в футболке за пятнадцать долларов.

— Как я здесь оказался? — спрашиваю я и озираюсь по сторонам. Комната общежития Массачусетского университета.

— Приехал сюда и требовал дозу, — пожимает она плечами.

— Дали?

— Ленц не дал, он отобрал у тебя все и всучил бутылку, — говорит она.

Ленц заходит через минуту. Вид у него плачевный. Набираю номер телефона Верены. Никто не отвечает. Звоню по очереди Виктору и Стивену. Отзывается только Виктор.

— Где сейчас Верена? — спрашиваю я.

— Она уехала, — зевает он. — А в чем дело?

— Куда?

— На похороны отца.

— С ней кто-то поехал? — спрашиваю я.