Илья Рясной - Мокруха

Перед самим зданием рынка, под высокими ажурными куполами, выстроился ряд ларьков, забитых импортными продуктами, спиртными напитками, видео- и аудиокассетами. Сколько Андрей здесь ни бывал, из динамика, прикрепленного к стене такого ларька, во всю мощь гремела одна и та же музыка — неожиданно вошедший в моду старый шлягер «Сиреневый туман». Как можно слушать это изо дня в день? В городе полно чокнутых, подумал он в очередной раз.

В помещении рынка было полно народу. Андрей хотел купить свинину. Он обожал шипящие, с корочкой эскалопы. Он прекрасно умел их готовить и презирал мусульман за их дурацкое неприятие свинины. Эскалопчик с картошечкой фри и соленым огурчиком — что может быть лучше?

Андрей придирчиво выбирал мясо. Вокруг стоял шум и галдеж.

— Это что за яйца волосатые? — спросила старушка полного грузина, торговавшего киви.

— Овощ такой. Фруктовый, — ответил тот.

— Ты что, облизывал эти яблоки? Почему они так блестят? — Полная женщина в красном платье строго смотрела на паренька-азербайджанца.

— Хороший яблок должен блестеть. Покупай, ешь, хорошо будет!

— Да мне уже плохо, как на цену посмотрю.

— Это что, огурцы? Это хрен сморщенный! — возмущался бородатый мужчина.

— Хороший огурец должен быть сморщенный, — улыбался морщинистый армянин…

— Ты чего, сам картошку вырастил? — напирал пожилой работяга.

— Угу, — кивал грузин.

— И морковь?

— Угу.

— И бананы?

— Угу.

— Ах ты, спекулянтская рожа!

— Слушай, иди, зеркало своя рожа смотри, э!

Цены кусались. Яблоки стоили в полтора раза дороже бананов. Огурцы в два раза дороже яблок. Одни возмущались, качали головой и удалялись с пустыми сумками, в лучшем случае купив небольшой кусок мяса или несколько огурчиков. Другие нагружали в сумки все, что попадалось на глаза, не глядя на цены и не требуя сдачи. Обстановка была нервозной. И, конечно, что за рынок без хорошего скандала.

— Что б ты сдохла, коза нетраханная! Чтоб у тебя задница петухом закричала! Сейчас волосья-то тебе повыдергиваю! — визгливо орала цыганка, наскакивая на толстую колхозного вида бабищу в белом фартуке.

— Люди, держите воровку! Ах, подлая! Ах, так тебя растак! Что же деется?!

— Как же, удержали, смотри! — Цыганка сделала неприличный жест и, взмахнув юбками, устремилась прочь. Она была права — держать ее никто не собирался. Она только что провернула классический трюк, именуемый ломкой. Протянула пятидесятитысячную купюру с просьбой разменять, а когда торговка разменяла ей деньги и отдала, неожиданно раздумала и потребовала купюру обратно. В результате несколько тысячных бумажек при возврате испарились.

— Грабю-ють! — заунывно и без особого энтузиазма заорала торговка, не надеясь на помощь. Но помощь неожиданно появилась в виде двоих парней: кавказца в кожаной куртке и русского в камуфляжной пятнистой форме с резиновой дубинкой. Они подхватили под руки цыганку и отвели ее в сторону, что-то негромко втолковывая.

— Подавитесь! — воскликнула цыганка, вытаскивая деньги. — Чтоб вам импотентами стать!

Слово «импотент» она выговаривала тщательно, похоже, оно было новым в ее лексиконе.

На некоторое время тишина была восстановлена. Но вскоре возник очередной очаг напряженности. На этот раз прямо рядом с Андреем, который уже выбрал мясо и теперь присматривался к соленым огурцам.

— Как вам не стыдно? — возмущалась худая очкастая женщина в ярко-зеленом платье. — Ваши весы врут на триста граммов! Я у вас бананы покупала. Дома перевесила на своем безмене — трехсот граммов не хватает!

Женщина была на грани истерики. Вокруг нее толпился народ. Андрей пододвинулся поближе, заинтересовавшись скандалом.

— Мам, ну, пошли. Пошли. — Девочка лет семи дергала женщину за рукав.

— Какие триста грамм?! Женщина, ты что? У меня весы — в редкой аптеке такие есть! Не знаю твоего безмена. Кто такой твой безмен? Почему он моим весам не доверяет? — Толстые губы волосатого горбоносого торговца скривились в злой улыбке.

— Ох, жулики.

— Ты что, бедная, да? Если бедная, на, бери!

Он сгреб в картонной коробочке с деньгами горсть купюр и презрительно бросил их перед женщиной. Денег там было явно больше, чем стоили триста граммов бананов.

— Три шкуры с нас дерут, да еще деньгами кидаются, — всхлипнула женщина, и по щекам ее потекли слезы. — Откуда вы только свалились на нашу голову?

— Что, мало, да? — гадко усмехнулся торговец. — Больше хочешь — пошли ко мне в гостиницу. Доллары дам.