Илья Рясной - Мокруха

Курдыбин подсчитывал сыпавшиеся отовсюду деньги. Сбылась мечта — купил себе отдельную квартиру и копил деньги на «жигули» девятой модели. У него не было причин жаловаться на судьбу, пока не попал в оперативную разработку отдела по незаконному обороту оружия Главка по оргпреступности МВД. В момент передачи товара в городе взяли крупного оптовика, многими нитями связанного с прапорщиком. И теперь Курдыбина ждала суровая тюремная стезя. Столько лет воровать еще при коммунистах, когда контроль существовал не в пример нынешнему и за большую хапнутую сумму могли запросто расстрелять, — и не попасться. А загреметь в такое время, когда все воруют всё — заводы, пароходы, земные недра… Ей-богу, досадно… Единственное, что его успокаивало, — здесь не Афганистан, а Россия, расстрел ему никто не даст, а в свете гуманизма и его многодетности могут дать годика два-три. Надо надеяться на лучшее и каяться, каяться, каяться…

Курдыбин моментально признал все эпизоды, которые имели к нему отношение. Полностью колоться он не намеревался, видимо, проникшись жалобами следователя военной прокуратуры на недостаток бумаги. Ведь подробное признание прапорщика могло здорово истощить ее запас.

С приезжими оперативниками из Москвы прапорщик был более откровенен. Он понимал, насколько зависит от них, и делился с ними своими наблюдениями не для протокола. Сейчас они сидели в тесной комнате с прикрученными к полу табуретками и обсуждали очередной протокол допроса.

— Зачитываю твои показания. «В июне — июле месяце со склада по подложным документам я похитил три пистолета Макарова, шесть гранат РГД-5, два автомата Калашникова и продал их неизвестным лицам. Деньги истратил на собственные нужды, приобретение вещей и продуктов», — процитировал старший важняк из ГУОПа полковник Емельянский. — Верно?

— Да, так и было. Все правильно, — суетливо затараторил Курдыбин.

Правильным тут было лишь то, что он похитил этот арсенал. Деньги же не истрачены и лежат в надежном месте. Да и лиц неизвестными назвать нельзя.

— Кто эти загадочные незнакомцы?

— Да так, на рынке познакомился, — продолжал запираться Курдыбин.

— Афанасий Викторович, не порть с нами так хорошо сложившиеся отношения. — Полковник Емельянский протянул ему леденец против кашля — у прапорщика непрестанно першило в горле.

— Андрею Барабанову продал. Мы с ним в Армении служили. Потом он дезертировал, у армян воевал. Зачем ему оружие, я не интересовался. Вроде бы какую-то шайку организовал. Он ко мне с приятелем своим по кличке Глен захаживал.

— Та-ак, — протянул Емельянский. Он знал, что творится в городе и кто такой Глен. — Где они это оружие прятали? — без особой надежды спросил он.

— А я откуда знаю? — прапорщик безбожно фальшивил.

— Афанасий, начал говорить — так говори.

— У них условие было, чтобы я им эту партию до места подбросил. Самим несподручно с такими железками мотаться. На нашей машине из автобата я и закинул. В Разуваевке у них дача — они ее снимают. По-моему, они потом раскаивались, что глупость сделали — меня туда пригласили.

— Помнишь место?

— Не-е. Андрей в кабине сидел, сам показывал.

— У тебя память, Афанасий, как у фотоаппарата. Все ты помнишь. И покажешь. Я не ошибаюсь?

— Да? А они потом всю мою семью уделают? Им раз плюнуть. Я таких дураков в жизни не встречал.

— Откуда им знать, что ты нас туда привел?

…Группа СОБРа экипировалась по тяжелому варианту. Бронежилеты, каски «Сфера», броне-щитки, комплекты «Заря», снайперские винтовки. У Неверова было предчувствие, что сегодня дельце будет горячее.

И он не ошибся.

Когда позвонил Глен, оргия была в самом разгаре. Татьяна Полунина ненатурально постанывала, извиваясь под Матросовым. Снайпер примостился с боку и хватал всех за все места, куда могли дотянуться его руки. Нинка Остроухова, повизгивая, поливала голые тела «Мартини» прямо из бутылки. Настоящий бедлам — визг, хихиканье, похрюкиванье…

Увидев заявившихся днем в офис «Дитя ночи» Матросова и Снайпера, Татьяна решила, что ее неприятности продолжаются. Опять, наверное, что-то с Кариной. Только бы не били… Но оказалось, что бандиты всего лишь вознамерились устроить себе день психологической разгрузки и попользоваться за бесплатно телами прошедших через огонь и воду секса дам. Деваться было некуда. Насрулла скрепя сердце дал согласие.

Татьяна ехала с ними на квартиру как на казнь. Этих двоих она обслуживала первый раз. Но типы оказались не из худших. Они не были склонны к садизму, не пытались душить, жечь зажигалками, бить, выламывать кисти рук, хлестать веревками.