Илья Рясной - Мокруха

Потом он набрал номер начальника СОБРа.

— Егорыч, это Ларин говорит. Сегодня смена не меняется, остается на вторые сутки. Очень много работы. Будьте в готовности.

И началось! Оперативники прогоняли по адресному бюро фамилии, искали в компьютерных базах данных клички, отрабатывали адреса. Чтобы удачно провести операцию, нужна была большая подготовительная работа. Андреев Барабановых в городе было сорок шесть. Вскоре из всех них на подозрении остался один. В адресном бюро был его старый адрес. В военкомате удалось узнать новый. Личность Снайпера была установлена… Его приятель Матросов, оказывается, уже был в картотеке как один из новых группировщиков… Где живет Йошка, установить не удалось, но было известно, в каких местах он вертится… О Гусявине имелись полные данные в информцентре, кроме его нового адреса. Знали, что он живет с библиотекаршей из областной библиотеки, некой Галиной. Значит, проблема с адресом отпала.

Ларин и Норгулин сидели в кабинете, слушая сообщения. Через несколько часов предварительный этап был завершен.

— Раскладка есть, — сказал Ларин. — Нужно выставить пять квартир и три кабака. Я попросил еще две группы ОМОНа — для подстраховки работы по кабакам. Когда начинаем?

— Не раньше восьми вечера, когда у бандюгов самая гульба пойдет.

— Годится.

— Нужно разведку подослать, только пускай не слишком светятся, — сказал Норгулин.

— Разбиваем оперативников на группы, назначаем старших. Ох, тряхнем мы сегодня стариной, Паш! — Ларин потер руки…

Квартира находилась на третьем этаже. Трое собровцев и оперативник стояли по обе стороны двери. Бойцы походили на рыцарей — тяжелые бронежилеты, каски «Сфера» с пуленепробиваемым забралом, металлические щиты. У них имелось все, что необходимо для штурма квартиры при активном огневом сопротивлении объекта. Собровцы отличались от обычных оперативников тем, что они ничего не делали на авось и всегда были готовы к самому худшему варианту развития событий. Поэтому в отделе за два года работы не было ни одной потери, не пострадал ни один из освобождаемых заложников, и почти никому из бандитов не удавалось от них уйти. Такое вряд ли было возможно, если бы подобные операции проводились обычными сотрудниками.

— Высаживаем? — спросил собровец, кивнув на дверь.

— Сами откроют. — Оперативник нажал на кнопку звонка.

— Кто там? — послышался женский голос.

— Это из РЭУ. Нам нужна Галина Ивановна Степанцова.

— Слушаю.

— Мы распределяем материальную помощь малоимущим от районной администрации. Пятьдесят тысяч. Надо ведомость закрывать. Откройте.

Замок щелкнул.

— Пошли, — кивнул собровец, рванулся в квартиру и прижал к стене хозяйку.

Отброшенная к стене Галя, увидев перед собой космический шлем, упала в обморок, не проронив ни слова.

Гусявина опрокинули на пол вместе с любимым креслом, в котором он сидел. Он уткнулся лицом в ковер, слыша, как защелкиваются на его руках браслеты. На некоторое время он потерял дар речи. Английское пиво выплеснулось из упавшей на пол фарфоровой кружки, осетрину растоптали тяжелые собровские башмаки.

— Где ствол? — Собровец уперся коленом в спину Гусявина.

— Нет ствола!

— Смотри, душегубина, если сам найду — хуже будет.

Галину перенесли на диван и брызнули ей в лицо водой.

— Что здесь творится? — выдавила она, придя в себя.

— Милиция. — Оперативник продемонстрировал бумажку с печатью. — С санкции прокурора у вас будет произведен обыск.

— Этого не может быть. Мы ничего не делали.

— Кем вам приходится господин Гусявин?

— Он… — Галина не могла ответить на этот в лоб поставленный вопрос. — Он мой любимый человек.

— Ваш любимый человек задержан за совершение ряда тяжких преступлений — бандитизм, убийства… Слышишь, Сявый?

— Ерунда, — прошептал Гусявин.

— Этого не может быть! — воскликнула Галина.

— Может, Галина Ивановна. — Оперативник посмотрел на нее с жалостью. — Где вы вообще откопали это чудо?

— Вы ошибаетесь, — твердила она, — он не мог сделать ничего плохого.

— Мог. Переквалифицировался из мошенника в бандита. Ныне такое сплошь и рядом.

— Он не мог, — упрямо твердила Галина. — Я ему верю…

Галя окаменела на стуле, пока сотрудники РУОПа в присутствии понятых обыскивали квартиру. Ни орудий преступления, ни нажитых противоправным путем ценностей, ни вещественных доказательств, ни предметов, изъятых из гражданского оборота, — ничего такого, что предлагается добровольно выдать перед началом обыска, найдено не было.