Корнеев с Логуновым вышли на кухню. Игорь устало сел на стул, достал пачку сигарет.
— Будешь?
— Нет, — Борис Логунов отрицательно качнул головой, — я свои.
Игорь посмотрел на часы. Десять. Утро только начинается, а кажется, весь день прошел.
— Что у нас есть на Тохадзе, Боря?
— Ничего.
— Связи?
— Практически никаких.
— Тогда давай отрабатывать связи потерпевшей и ее мужа. Нам нужен наводчик.
— Слушай, Игорь! Слушай. — Логунов хлопнул себя по лбу. — Витя Слон…
— Катала. Конюков Виктор Сергеевич.
— Он. Игорь, он жаловался Кольке Бесу, что Тохадзе отнял у него и Леньки Седого выигрыш.
— Вот это тепло, даже жарко, Боря. Где клиент?
— Обычно он в одиннадцать ходит в Дом кино.
— Куда? — изумился Корнеев.
— В Дом кино. Там завтракает в кафе, потом играет на биллиарде.
— Красиво живут жулики в наше время.
— Он же катала.
— Тем более.
Игорь посмотрел на часы.
— Как я понимаю, скоро Конюков придет в Дом кино. Кстати, откуда сведения?
— От того же Беса.
— Поехали.
Корнеев заглянул в соседнюю комнату. За столом следователь майор Евтеев допрашивал Ларису Петровну.
— Евтеев, мы тут по делам сгоняем.
— Погоди-ка, Корнеев, я план опермероприятий набросал…
— Слава, ты его отдай ребятам, я его в оперативнорозыскное подошью.
— Запомни, Корнеев, руководство сказало, что разработку по этому делу ведешь ты.
— Так я и не отказываюсь.
— Тогда езжай.
— Ну спасибо, начальник.
— Ты, Леша, поезжай помедленнее, — сказал Корнеев шоферу, — погодка видишь какая.
— Погода как погода, — недовольно ответил Леша.
Он, как большинство водителей оперативных машин, обожал стремительный бросок по узким улочкам, кваканье спецсигнала, прерывистое мерцание фар.
— Хорошо бы сейчас поехать в Сокольники, в ’’Сирень”. Попить пива, — мечтательно сказал Логунов.
— Знаешь, что такое счастье, Боря?
— Ну?
— Не видеть несбыточных снов.
— Очень остроумно.
— Нехорошо говоришь с начальником.
Логунов хотел ответить что-то веселое, но машина остановилась.
— Вот и Дом кино.
Они прошли мимо вахтерши, симпатичной дамы, читающей ’Новый мир”, поднялись по лесенке у гардероба и вышли в узкий длинный коридор. Потом спустились вниз.
Игорь раньше никогда не бывал здесь. Он шел через тишину закрытого престижного дома, и странное чувство покоя охватывало его.
На стеклянных дверях кафе висела бумажка, сообщающая, что оно откроется в 11.30.
Игорь огляделся, в противоположной стороне за стеклянными дверями горел свет.
— А там что? — спросил Корнеев.
— Биллиардная, — Логунов подошел и толкнул дверь.
В зале с тремя биллиардными столами в самом углу стоял шахматный столик. За ним играли двое. Один из шахматистов обернулся, увидел Логунова и медленно встал.
Был он не по-утреннему наряден. Темно-синий костюм ”тройка”, белая рубашка, красивый галстук. Из кармана пиджака торчал кончик белоснежного платка. Но главное было не это. Лацкан пиджака украшал массивный серебряный знак.
Игорь присмотрелся. Где-то он видел это затейливое переплетение серебряных вензелей, букв, корон.
— Привет, Виктор, — Логунов дружелюбно протянул руку.
Конюков пожал ее с неким чувством превосходства. Он понимал, что эти двое из ”сыскного” приехали к нему явно с какой-то просьбой.
— Познакомься с моим коллегой. — Логунов кивнул на Корнеева.
— А я его знаю. Вы Корнеев. Точно.
— Да, — удивился Игорь. — А откуда вы меня знаете?
— Конечно, очень смешно, но мы учились с вами в одной школе. Только вы были старше меня на два класса. Вот поэтому вы меня и не помните. Мы всегда помним только тех, кто учился старше нас. Таков психологический феномен восприятия.
— Теперь я вспомнил, — засмеялся Игорь, — где я видел это серебряное чудо, которое вы носите с такой гордостью. За этот знак Леша Тихомиров выменял две редчайшие марки.
— Правильно. Только ваш одноклассник Леша Тихомиров обманул вас. Он проиграл мне этот знак в очко.
— Уже тогда? — ахнул Игорь.
— Что делать, судьба. Но ведь вы приехали сюда не для того, чтобы провести конференцию под девизом ”Школьные годы”. Так?
— Именно. Виктор, мы ищем Тохадзе.
— Согласно художественной литературе я должен был бы сказать, чтобы вы искали других стукачей. Но я этого не скажу.
— Разумно.
— Это уже мне решать. Пойдемте в буфет, попьем кофе.
Через несколько минут они сидели за столом. А их обслуживала напарница буфетчицы. Видимо, Витя Конюков пользовался здесь авторитетом значительно большим, чем кинорежиссер Рязанов, скромно стоявший в очереди.
Читать дальше