Юлия Яковлева - Каннибалы [litres]

– Викт Викторыч?.. Викт Викторыч? – напрасно тыкал жука палочкой бестелесный губернатор.

Петров быстро подошел и нажал кнопку: конец связи.

Чего они все от него хотят? Чтобы он повернул вспять время? Воскресил мертвых? Насытил толпы пятью хлебами и двумя рыбинами? Петров ненавидел всех, кто в такие дни лез напомнить ему о невозможном: просил помощи, ждал приказов и распоряжений. Он не мог обратить время вспять, воскресить мертвых, а обвал в шахте заставить подняться. Они это хотят от него услышать? Слабость?

Петров стоял у окна, спиной к столу, когда вошел пресс-секретарь.

– Что дадим по шахте? – спросил пресс-секретарь.

– Что там дальше? – нетерпеливо перебил Петров.

Пресс-секретарь понял. Вопрос «Что дадим по отравлению Соколова? Американцы наседают» проглотил сам. Тем более что официальной реакции требовали уже и британцы. Сказал:

– Балерины.

– Балерины? – обернулся Петров.

– Обсудить ряд творческих вопросов, – пробормотал пресс-секретарь.

– Балерины, – повторил Петров. На его тонких губах появилась улыбка. Наконец кто-то, чьи проблемы – решаемы… Ну какие проблемы – господи прости – могут быть у балерин? От самого слова веяло чем-то легким, невесомым, праздничным. Как от пирожного «зефир».

– Я передам, чтобы их перенесли. На следующую неделю? Через?.. – предложил пресс-секретарь.

Петров перебил:

– Нет-нет. В области балета мы впереди планеты всей. Это не может ждать. Пригласи. Все обсудим немедленно.

Марина тихо прислушивалась к тому, как потеет под мышками. «Выдержит дезик или нет?» Но эта паническая мысль не проступала сквозь черепную кость, лоб Марины оставался гладким, безмятежным.

Такими они все три и выглядели со стороны.

…Три женщины были такими молодыми, стройными, сидели за столом – слишком большим и громоздким для них – прямо и легко держали плечи, шеи, спину. Все три гладко причесаны. Все три в черных платьях. Юноши, стоявшие навытяжку у дверей – в мундирах, в фуражках, ремешки которых схватывали подбородок, – невольно косились. На их ноги прежде всего: длинные, красивые, у всех трех одинаково скрещенные под стулом. А один подумал: прямо три ведьмы в какой-нибудь современной постановке «Макбета». Но тут же испуганно отогнал эту мысль, не положенную по уставу Кремлевской гвардии, и еще выше задрал подбородок, подхваченный ремнем фуражки.

Женщины ждали президента Петрова.

Он, как всегда, опаздывал.

Но ни одна не притронулась к минеральной воде на столе.

– Погоди, – шепотом сказала Вероника, чуть склонив голову к Дашиному уху. Та повернулась. Повернулась и Марина.

– Костюм поправить надо, – Вероника торопливо подняла локти. Расстегнула бриллиантовое ожерелье на своей шее.

Шикарная штучка от Тиффани, подарок засранца Геннадия, – куда он смылся? Смылся! – и оставил ее одну выгребаться из дерьма! А знаете что? Скатертью дорожка. Она – выгребет!

– Надень лучше ты. Каждый мужчина разговаривает иначе с женщиной, на которой большие камни, – и обняв платиновыми звеньями шею Даши, русалочьим шепотом добавила: – Президент – тоже мужчина.

Геннадий сбежал. Но в этом был и плюс: ей больше не нужно ломать голову, куда пропали утопленные в канифоли алмазы.

И еще плюс: она найдет себе другого. Лучше!

Вероника улыбнулась.

Даша испуганно поправила рукой бриллианты, нагретые теплом Вероники. Платье на ней тоже было из гардероба Вероники. «Не в облипон, но и не мешок», – стратегически предложила та, остальные две согласились, что ей видней, – к тому моменту, впрочем, Марина уже не соображала ничего под гнетом волнения и страха, просто делала, как говорят. Даже ее ненависть к Веронике опала, будто костер под сырым песком.

Гвардейцы у дверей очевидно, что-то расслышали там, за дверями. Неуловимо вытянулись еще на несколько сантиметров – казалось, готовые перейти в состояние левитации: сначала приподнялись пятки, потом оторвутся от пола носки.

Все три женщины заметили эту перемену профессиональным взглядом. Поняли, что она значит. Где-то там распахивались створки, вытягивались другие гвардейцы – сквозь анфиладу шел президент.

Марина прижала локти к бокам: не дай бог под мышками растекся пот.

– Улыбайся, – шепотом напомнила Даше Вероника. У нее самой клацнули зубы.

Осталось три секунды? Пять? Даша рывком наклонилась к своей сумке, задвинутой под стул. Так что и Вероника и Марина вздрогнули от резкости ее движения. Разодрала застежку. Вытянула нужное. Взметнула, проталкивая в рукава руки. Рванула молнию вверх – до самого подбородка.