Юлия Яковлева - Каннибалы [litres]

Девица была выше его, но не сутулилась, наклоняясь к собеседнику, а словно вытягивалась вверх от самых ступней. Это Борис задирал подбородок – разговаривая. Смеясь.

Вера смотрела на мужа в зеркало во все глаза. Так и стояла с полуоткрытым ртом, в руке помада. Только провела глазами слева – направо.

Он прошел мимо нее. Он ее не заметил. Он ни на кого не обращал внимания. Он был счастлив.

…Вера сидела в припаркованной у театра машине. Ее знобило. Она включила печку. Горячий воздух обдувал ноги в колготках. Но Веру все равно трясло.

Так вот какие «высокие балерины» не могут танцевать «Жизель», а? Мировая роль ей не досталась. Какая досада, обосраться…

Вера дождалась, поглядывая на часы, того времени, когда они с Борисом условились, что она его подхватит. Но Борис не вышел. «Какой сюрприз».

Вера мрачно подтянула сумочку, проверила телефон. Ни пропущенного звонка, ни смс. Проверила громкость звонка – она была на максимуме. Вера бросила телефон в сумочку. Оставалось признать то, что признавать не хотелось, но Вера как раз была не из тех, кто прячет голову в песок. И она признала: муж о ней просто-напросто забыл.

Сердце билось ровно. Зубы постукивали друг о друга. Вера свела вместе челюсти, сглотнула вязкую слюну. Принялась выкручивать руль, выводя машину с парковки.

Они сидели в предбаннике ложи. Борис на одной стороне, Бобр с Антоновым на другой. Как будто втроем они ехали в метро, у которого вместо сидений из чертовой кожи были бархатные стулья с позолотой.

– Ну? – обернулся на Антонова Бобр. Все, рассказанное Борисом, уже отпечаталось в его памяти. Бобр ждал инструкций. Но Антонов все так же смотрел на Бориса. Все таким же пустым круглым взглядом.

Борис не поменял позу: нога на ноге, руки сцеплены на колене. Поза человека, который так чист, что самому скучно.

Антонов поправил галстук и сообщил:

– Я жду большего.

Борис пожал плечами.

– А большего нет.

Антонов не поверил:

– Вы встречаетесь. Вы созваниваетесь. Зачем? О чем-то вы же говорите? Например?

– О балете. Например.

Надежный способ сказать собеседнику «отъебись», когда сказать «отъебись» по каким-либо причинам нельзя. Антонов так это и понял.

– О балете, – эхом повторил он. Бобр скроил рожу: тоже понял.

– А похоже на дружбу, – заметил Антонов. – На начало прекрасной дружбы. Без необходимости такие дружбы не начинаются.

– Иногда люди просто общаются. Просто так. Называется: светская жизнь.

– Почему же вы поддерживаете это общение со своей стороны?

«Потому что ваш Соколов меня развел, как мальчика, и я сдуру чуть не траванул Вострова. А Авилов это знает. Держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе. Вот почему». Вслух Борис ответил, пожав плечами:

– Светская жизнь.

– Даже после истории с Востровым и переходом «Гидро» к другому собственнику? – уточнил Антонов.

– Совпадение, – парировал Борис. – Никаких общих интересов с Авиловым у меня не было и нет. Ни личных, ни деловых.

– Что ж, не было – появятся.

– Не уверен.

– Жизнь покажет. Я уверен, – в тоне Антонова была угроза.

– Вам виднее.

– Именно. Мне – виднее.

Борис спиной почувствовал каждую завитушку стула: «Это что, предупреждение?» Антонов встал.

Встал и Борис.

– До встречи. Надеюсь, следующая будет более продуктивной.

Антонов протянул руку. Борис пожал, повторил слова самого Антонова:

– Жизнь покажет.

Бобр так и остался сидеть.

– Хорошее место, – пояснил обоим он, крутанулся к черной пропасти зрительного зала. – Отсюда все как на ладони. Девочки, ноги.

Антонов вышел. Борис не успел – Бобр схватил его за полу пиджака.

– Душа просит прекрасного… А то у меня столько огорчений в последнее время, – пожаловался Бобр.

– Пожалуйста. В любое время, – Борис старался говорить любезно. – Это ложа нашей компании. Просто дайте знать моей ассистентке. Она зарезервирует вам кресло.

– Ассистентке? Да ну! Она тут при чем?

– Ложей занимается ассистентка, – Борис отмахнул штору, чтобы выйти.

– Твоя ассистентка меня не огорчает. Меня твоя служба безопасности огорчает.

– То есть? – обернулся в ложу Борис.

– На моем Степе повисла.

– А кто это? – выдавил Борис.

– Сынок мой.

– Моя служба безопасности?

– Я тоже удивился. На фига им мой Степа? Признаюсь, я немного огорчился. Мне стало неприятно. А когда я немного огорчен, я могу что-нибудь перепутать. Сказать что-нибудь не то… В неподходящем месте. Не тем людям.