Владимир Престолов - Рекрут

— Вот он! — заорал Степка, стараясь не высовываться вперед и спрятаться за спины более здоровых ребят. — Залетный…

Хохол, сделав шаг назад, принял воинственную позу. Дружки быстро подтянулись к главарю, и нетерпеливый Брусок, жаждавший крови, бросился с кулаками на Рекрута, который удовлетворил его жажду и, уклонившись от удара, угодил носком ботинка прямо Бруску в пах. Крепыш рухнул на бок, корчась от боли.

— Пад-ла… — прохрипел он.

Рекрут понимал, что останавливаться нельзя и, сделав высокий прыжок вверх и, выбросив ногу вперед, расплющил каблуком и без того широкий нос Бруска.

Два других, выхватив из карманов ножи, ринулись на обидчика. Рекрут стал в боевую стойку. Первый нападавший получил мощный удар в голову и упал как сноп, а второго Вадим подсек подножкой сзади, и тот, вскинув руки, грузно рухнул на асфальт, больно ударившись спиной о край тротуара. Не имея сил подняться, он лихорадочно глотал воздух широко открытым ртом.

Самым умным оказался Степка Хрипатый: наученный горьким опытом, он добровольно лег на землю и мирно «отдыхал».

— Ты меня искал? — глухим голосом спросил Вихрев «большого» человека, поднимая с земли ножи и кастет Бруска, который теперь ему, по-видимому, долго не понадобится.

Хохол трухнул не на шутку, но первое замешательство прошло, и здоровяк, выхватив из внутреннего кармана куртки пистолет, направил его на Вадима.

— Ты кто? — слегка дрожащим голосом грозно спросил Хохол у незнакомца.

Вадим обвел взглядом «поле боя» и вдруг почувствовал за спиной неладное. Он резко отпрыгнул в сторону, кувыркнулся через голову и в падении метнул острый нож назад.

Почти одновременно раздался выстрел. Рекрут быстро встал на ноги, готовый метнуть второй нож, но этого уже не потребовалось. Оказалось, приятель Хохла с широким разбитым носом попытался сзади прикончить Вихрева из пистолета, но Вадим вовремя увернулся от пули, отплатив недругу ударом стального жала, которое теперь торчало в его правом плече.

Хохол стонал и прыгал на одной ноге. Вторую ему подстрелил широконосый.

Вадим подошел к Хохлу.

— Брось ствол, — приказал он, — я сюда не затем пришел.

— Ты кто? — недовольно повторил вопрос Хохол, не выпуская пистолета из рук.

— Меньше будешь знать, — почти добродушно усмехнулся Рекрут, — спокойнее будешь спать.

Вихрев опасался, что на звук выстрела сбегутся нежелательные свидетели, а то еще, чем черт не шутит, и славная родная милиция, и потому был краток, объясняясь с Хохлом.

— Переулок Багратиона 6, квартира 22 — твоих рук дело? — сухо спросил Вихрев подстреленного бугая.

— Какой переулок? — Хохол прикинулся, что не понимает, о чем идет речь. — Не в курсах…

— Мне с тобой некогда бакланить, — тихо произнес Рекрут, и в его голосе послышались нотки раздражения, — и фуфел не гони…

— Ты о чем?

— Меня не интересует, кто старушку порешил, — сказал Рекрут, — но то, что взяли, нужно вернуть.

— А что взяли?

Вадим зло усмехнулся, прищурив глаза.

— Что ты шлангом прикидываешься, — произнес он, — я же тебе сказал, некогда мне! Твоя шестерка, — Вадим кивнул в сторону еле очухавшегося Степки, — тебе в двух словах рассказала, о чем у нас базар был.

Хохол недовольно поморщил нос:

— Что-то плел.

— Плел или вязал, — перебил Рекрут собеседника, — но церковный крест и камешки верни, люди за них срок мотают.

Хохол был в растерянности. Он на самом деле не знал ни о крестах, ни о драгоценностях, ни еще черт знает о чем. Его просили послать кого-нибудь прощупать квартиру пенсионерки, которую он, кстати, даже не знал.

— Зуб даю, — подковырнул Хохол золотую коронку ногтем большого пальца, — ничего не знаю, мне только «наводку» дали, но мои люди ничего не брали и по мокрому чисты.

Вадим догадывался, даже знал наверняка, что это сделал не Хохол, а те, кто его навел на Лефтову. Вихрев также понимал, что Хохол не сдаст ему их. Он или донесет на залетного или сам затеет разборки, если, конечно, у него есть силенки и крепкая крыша.

— Меня это не волнует, — отрезал Рекрут, — спрос с тебя!

— Да при чем тут я? — возмутился Хохол. Он даже раскраснелся от возмущения. Но больше всего его раздражала неопределенность. С одной стороны, если этот залетный говорит правду, то его подставили, сорвав хороший куш, а с другой — он не знал, как вести себя с этим наглым, самоуверенным гастролером. Кто он, что он и на кого работает? Хохол ровным счетом ничего про него не знал.