Ольга Гаврилина - Самый обычный день

– Я же тебе сказала не приходить! – прошипела она.

– Ну не начинай, Патриция, не начинай! – двинулся на нее Валерио, схватив и прижав ее бедра к своим.

– Да тихо ты, придурок! Не шучу я! Андреа здесь!

Ничего не удивило его в тоне Патриции, в ушах начало негромко потрескивать, низ живота сдавило тугим жаром, он заграбастал ее худое сопротивляющееся тело и плюхнул на кухонный стол, задрав платье.

– Вот оно что! Вот вы чем занимаетесь, когда никого дома нет! – В дверях стоял маленький Андреа. – Все отцу расскажу, все!

– Ты что, сынок? – засюсюкала Патриция, в один прыжок соскакивая со стола. – При чем тут наш папа?

– Ты что думаешь, я маленький, не понимаю ничего? – Он готов был заплакать, но мужественно сдерживался. – Вот сейчас прямо отцу и позвоню! – Он повернулся, чтобы выйти из кухни.

– Ты что, пацан?! – схватил его за руку Валерио. – Чего ябедничать-то?

Инстинкт Валерио встал на дыбы – он давно ловил на себе пытливые взгляды Андреа. «Неужели этот лягушонок подозревал что-то? А если специально в школу не пошел, подловить нас хотел? Да нет, Патриция же предупредила, что он дома, это я сам не поверил».

Андреа вырвался, побежал в детскую, за ним, толкая друг друга, Патриция и Валерио.

– Стой! – рявкнул Валерио.

Мальчик схватил мобильник, покрутил перед носом матери.

– Вот сейчас и позвоню! – Слезы уже не стояли у него в глазах, а только гнев и ожесточившееся отчаяние.

– Отец машину ведет, зачем его от дороги отвлекать? – попыталась вразумить сына Патриция.

– Значит, сообщение напишу! Или вы думаете, я писать не умею?! – Детские пальцы крепко сжимали телефон.

Лицо Патриции залила мертвенная белизна – выстроенная и налаженная с таким трудом жизнь и уважение горожан, все это держалось на волоске.

– Отдай мобильник и встань в угол! – с ненавистью сказала она.

Они придвинулись к мальчику, следя за его движениями, Андреа вскочил на подоконник, высоко поднял руку с телефоном.

– Сейчас я папе наберу! Сейчас я папе наберу! – приплясывая на окне, как на сцене, пропел он.

– Вот свиненок! Ты еще и кривляться будешь! – Валерио размахнулся – в глазах ребенка блеснуло недоумение, – тяжелая ладонь прошлась по щеке, голова Андреа дернулась, как у марионетки, он покачнулся, взмахнул руками, мобильник стукнулся об пол. Незапертые рамы распахнулись одновременно. За окном послышался звук ломающихся веток и наконец глухой стук упавшего тела.

Дикий вопль вырвался из горла Патриции, но Валерио тут же зажал ей рот.

– Тихо, не ори!

Они перегнулись и посмотрели вниз из окна – там на земле между стволов деревьев с неестественно повернутой головой лежал маленький Андреа.

– Четвертый этаж, – зачем-то проговорила Патриция. – Господи, и что же теперь будет!

Она не бросилась с кулаками на Валерио, как он ожидал вначале, а как-то обмякла в полном бездействии и вдруг медленно села на пол.

– А будет вот что, – сказал Валерио. – Если Андреа мертв, то посадят и тебя, и меня. Меня лет на двадцать, а тебя, скорее всего, пожизненно. Муж от тебя откажется, родительских прав лишат, дочку отберут, а общество заклеймит на всю жизнь.

Патриция как будто не слышала, о чем говорил Валерио. Привалившись к стене спиной, она переводила обезумевшие глаза с предмета на предмет. Казалось, что прошла вечность, а она все сидела, превратившись в застывшего истукана. «Да она не соображает ничего», – понял Валерио.

– Пошли быстро вниз! Может, его еще можно спасти! – вдруг очнулась она.

Стараясь не шуметь, они спустились, не встретив никого, обогнули здание дома – у кряжистого дуба на каменистой почве, прямо напротив гаражного окна, раскинулось безжизненное тело ребенка. Земля, как будто оголодавши, молниеносно впитала растекшуюся лужицу крови. Глаза Андреа были закрыты. «Слава богу, – подумал Валерио, – зажмурился, наверное, когда падал».

Патриция присела, потрогала пульс на худенькой шее.

– Нет, ничего не чувствую!

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что мальчик мертв.

– Соседей знаешь, у которых окна сюда смотрят? – одними губами спросил Валерио и оглянулся – эта сторона дома выходила на разросшийся и малоухоженный сад. Бликуя яркими пятнами на зеленой блестящей траве, сквозь свежую листву пробивалось весеннее солнце, от легкого ветерка, залетавшего с моря, тихо шелестели деревья, ничто не напоминало о трагедии.

– Знаю, – апатично произнесла Патриция, странно покачиваясь.