Ольга Гаврилина - Самый обычный день

Ей сразу приглянулся брат Атилио Валерио, но, поразузнав о нем больше, поняла, что затевать с ним какие-либо игры бесполезно. Постоянно его видели с разными женщинами – высокими, полногрудыми, с похотливой походкой и бесстыдным взором, не имевшим ничего общего с заискивающим взглядом самой Манолы.

И все же ей удалось выйти замуж! Быстро сообразив, что ей не стоит делать ставку на взрослых мужчин, которые если и не женаты, то только потому, что чересчур доверяют своему холодному разуму и будут рассчитывать все «за» и «против», прежде чем сделать заключительный шаг в отношениях, она скоро нашла парнишку из хорошей семьи и с зашкаливающими донельзя гормонами. Заманив его к старой мельнице, она отдалась ему тут же на сене, которое предусмотрительно притащила сама, представив все так, как будто он был главным инициатором начала их близости. Занимаясь любовью по несколько раз в день, она окончательно привязала к себе Джанни и даже несколько угомонила его взрывные гормоны, а когда выяснилось, что она беременна, он даже не воспротивился женитьбе, настолько привык получать свою порцию секса при первом желании. Он был на два года младше Манолы и тоже жил с родителями, но они тут же организовали им небольшую квартиру в старом центре городка, и Манола наконец-то перебралась от матери с отчимом. Но удача так и не подмигнула ей изумрудным глазом: не прошло и двух месяцев после их свадьбы, как у нее случился выкидыш. Ей совсем не было жалко того маленького, так и не родившегося существа, а только себя, измученную тянущими болями внизу живота и требованиями приученного к ежедневному сексу неудовлетворенного Джанни. Кое-как они протянули год, и вскоре Джанни, не выдержавший непредвиденного воздержания, пошел «налево». Манола же, почитав итальянское законодательство и сделав вид, что дает ему полную свободу, однажды застала его в супружеской постели с любовницей, не преминув тут же позвать соседей в свидетели. Результатом скандала стал развод, после которого ей осталась эта квартирка и даже небольшое ежемесячное содержание.

Она все так же работала посезонно, но теперь это не тяготило – у нее было свое жилище! Конечно, не такое, как у Патриции, она все еще завидовала сестре, но все же…

Манола заерзала, за воротник попала сухая травинка и щекотала между лопатками. «И чего меня опять принесло сюда? Тем более сейчас, когда это стало опасно». Она прильнула к щели между досками – совсем рядом трепыхалась от легкого ветра желтая лента, огораживающая место, где нашли тело Андреа. И заслон из полицейских сняли, только ограждение оставили. Надо же! Значит, все вычислили уже… Манола вытащила травинку, повела плечами – вроде ничего больше не мешает. Она вернулась на импровизированную постель, вытянула затекшие ноги. Двигаться не хотелось. «Дождусь вечера, тогда и уйду отсюда, а то не дай бог еще кто из шныряющих повсюду журналистов увидит меня рядом с местом преступления».

Именно потому, что полицейские были все свои, знакомые, она гораздо больше боялась встретиться с кем-нибудь из журналистской братии. Манола уже третий раз после убийства приходила сюда. Первый – со всеми жителями стояла вдалеке, так как полиция загородила весь проход, второй – когда все чуть успокоилось, и она не выдержала, подалась к месту происшествия и даже чуть было не подобралась к самой ленте, за которой все еще копошились криминалисты, но вовремя остановилась. Ноги сами повели ее мимо канала, где она тут же наткнулась на стража порядка. К счастью, это не вызвало подозрения, так как полгорода уже побывало здесь.

– Привет, Манола! – окликнул он ее. – Зря ты сюда пришла, только расстроишься еще больше. Ладно уж жители Ваццо наладились глазеть на канал, не успеваю отгонять! Многие и Андреа-то не помнили, мальчишка, как и все в городе, а тебе-то племянник. Кстати, как Патриция и Атилио себя чувствуют?

Манола судорожно пыталась вспомнить, как зовут полицейского.

– Да как они могут чувствовать? Плохо! Патриция, кажется, вообще не в себе, лежит целыми днями, а Атилио поддерживает, конечно, да версии с братом строит. Убийца-то на свободе!

– Главное, чтобы они сами расследованием не занялись. Криминалисты наши вроде нарыли что-то, так что картина вырисовывается. Недаром после моей смены в оцепление никто не выходит.

Манола так и не вспомнила его имени, но располагать к себе уже никого не понадобилось, он сказал все, что ей было нужно.

Она закинула руки за голову, потревоженные пылинки всколыхнулись в солнечных столбцах и снова затихли.