Микаэль Крефельд - Секта

– Что значит «десять минут»? И с кем вы разговаривали обо мне?

– Попытайтесь лучше сосредоточиться на моем предложении, а не выяснять вопрос о том, как я собираю нужную мне информацию. Достаточно посмотреть на мое окружение, чтобы понять, что у меня есть возможность получить всю необходимую мне информацию. Половина служащих полиции знает, что вы никак не можете забыть это дело. И кто бы мог поставить вам это в упрек? Семейные узы порой бывают такими крепкими, что впору задушить человека. Ведь так? – Фердинанд Месмер смотрел на Томаса с сатанинской улыбкой, и Томас отвел глаза.

– Десять минут, – повторил Месмер. – Вот что я могу вам предложить.

– Но я так и не понял, о чем идет речь?

– Десять минут свидания с Андреем Каминским.

Томас поднял взгляд:

– Вы смеетесь надо мной.

– Я и не думаю смеяться.

Томас повернулся к нему лицом.

– Так, значит, Каминский в вашем распоряжении? Вы это хотите сказать? И где же он? – иронически спросил Томас, выразительно оглядываясь в машине.

– Насколько мне известно, Андрей Каминский сидит в одиночной камере предварительного заключения в тюрьме полицейского управления. Камера находится в самом конце коридора.

– И ключи от нее у вас?

– Я имею беспрепятственный доступ к нему на десять минут, и эти десть минут я предлагаю вам. Разве не с Каминским вы хотели поговорить? Разве, по-вашему, не он обладает сведениями о том, кто стоит за убийством вашей возлюбленной, Евы?

Томас откинулся на спинку сиденья:

– И вы хотите убедить меня, будто можете предоставить мне доступ в самую охраняемую тюрьму Дании? – Он помотал головой. – Никак не могу понять, чего вы этим добиваетесь?

– Помогаю вам. Возвращаю долг. – Месмер тяжко вздохнул. – Постарайтесь понять, что миром правят такие люди, как я. Мы устанавливаем правила, которым вы подчиняетесь. Мы не ставим себя выше закона, но власть предполагает как ответственность, так и определенные привилегии, недоступные для простых людей вроде вас. И я предлагаю вам сейчас воспользоваться моими привилегиями.

– И поговорить с Каминским в полицейском управлении?

Фердинанд Месмер кивнул.

– И когда это возможно проделать?

– Прямо сейчас.

Томас безмолвно уставился на Фердинанда Месмера, еще не веря, что тот говорит всерьез.

– Я…

Томас замолчал и только помотал головой. Все это было как-то неправильно. Решительно все. Все складывалось совсем не так, как он себе представлял. Главным чувством, которое им владело, была жажда мести, а Каминский, оставаясь недостижимым, был средоточием его ненависти…

– Так что? Поехали? – спросил Фердинанд Месмер.

– Я не знаю…

Фердинанд Месмер повернулся и приблизил к нему свое лицо:

– Что с вами, Томас? Лишились дара речи? Испугались взять судьбу в свои руки?

Томас сердито посмотрел на него:

– Заткнитесь, Месмер, и зовите своего шофера.

Решетка, перегораживавшая въезд в тюрьму полицейского управления на улице Отто Мёнстеда, отодвинулась в сторону, и большой черный «Мерседес S» бесшумно въехал в подворотню, ведущую в маленький дворик. Заехав в него, машина остановилась. Катрина вышла и открыла для Томаса заднюю дверцу. Фердинанд Месмер пожал ему на прощание руку:

– Прощайте! Надеюсь, вы найдете то, что искали.

Томас кивнул и вышел из машины. Он быстро обвел взглядом дворик, в котором не раз бывал раньше, хотя с тех пор и прошло уже порядком времени. Это было во время первой великой войны рокеров, когда он, служа в отделе специального назначения, то и дело приезжал сюда, привозя новую партию арестованных. На верхней ступеньке крыльца его ждали четыре тюремных надзирателя в темной форменной одежде. Томас направился к ним в сопровождении Катрины, и она поздоровалась с первым из них, тот пригласил Томаса следовать за ним. Томас стал подниматься по ступенькам, Катрина осталась во дворе.

– Ворон, – окликнула она его.

Он обернулся.

– Береги себя.

– Спасибо, – буркнул он и пошел дальше наверх.

Его проводили в караульное помещение на третьем этаже. Все надзиратели были одеты в бронежилеты, налокотники и наколенники. Их снаряжение походило на то, какое надевают при штурме бойцы спецподразделения при особенно рискованных операциях. Самый рослый из надзирателей, с густой рыжей бородой, подошел к установленным в ряд шкафчикам и достал еще один комплект такого же снаряжения, в придачу к нему – шлем и резиновую дубинку.

– Предлагаю тебе тоже в это облачиться, не дожидаясь, пока мы окажемся в тюремном отсеке.