Микаэль Крефельд - Секта

– Господи, Ворон! Что с тобой?

– Мне надо на воздух…

Миккель подхватил Томаса под руку и вывел из контейнера.

– Все в порядке, – сказал Томас, выдергивая руку.

– Это были ее часы?

Томас прислонился к контейнеру и в изнеможении опустился наземь:

– Кажется, нет. Но, если можешь, прочитай на них дату.

– Сейчас, – сказал Миккель и нырнул в контейнер.

Томас торопливо вытащил из кармана коробочку и проглотил две таблетки нитроглицерина. В ту же секунду Миккель вернулся.

– Там написано не то двадцать четвертое, не то двадцать второе седьмого месяца, а год ясно виден – тысяча девятьсот восемьдесят девятый.

Томас кивнул:

– Ну, тогда это точно не Евины.

Миккель повернулся к полицейскому и поблагодарил его за помощь.

– Хорошо, что мы все посмотрели. Спасибо, Миккель.

Миккель присел рядом с Томасом:

– Скажешь, когда можно будет отвезти тебя обратно.

Томас кивнул:

– Как я понимаю, все кончено?

– В каком смысле?

– Мы уже никогда ничего не узнаем.

Миккель кивнул.

Они долго сидели так, понурив головы и слушая, как позвякивают драгоценности в контейнерах, пока полицейский запирал ящички.

– Я понимаю, что тебе это надоело слушать, Ворон, но постарайся не зацикливаться на прошлом.

– Я и так стараюсь изо всех сил.

– Да?

Томас кивнул и медленно поднялся на ноги. Он посмотрел на здание по другую сторону двора и тюрьму, расположенную на верхнем этаже. Здесь сидят самые опасные преступники Дании – те, от кого нужно ограждать не только общество, но и других заключенных. Если существует на свете закоренелое, воплощенное зло – такое, как описано в Библии, о котором говорил в своих проповедях Якоб Месмер, – то оно обитает здесь, на верхнем этаже. И среди всех этих дьяволов выше всех, словно князь, восседает Каминский.

– Так близко и в то же время так далеко, – пробормотал Томас.

– Что?

– Нет, ничего, – ответил Томас и подумал, что если ему и не дано встретиться с этим сатаной, то, по крайней мере, есть возможность навестить другого, который прислал ему приглашение. Он решил пойти завтра на банкет к Фердинанду Месмеру. На его торжество.

Над площадью между домом и акваторией порта развевались на ветру баннеры с монограммой новой фирмы. На овальной площадке гости стоя пили шампанское, а между ними ходили одетые в белое официанты с подносами, предлагая желающим канапе. Томас расположился в сторонке и рассматривал оттуда собравшихся, взгляды которых были устремлены на пришвартованную к набережной платформу. На платформе, весь в черном, стоял Фердинанд Месмер, он как раз обращался к гостям с приветственной речью. Яркие солнечные блики на неподвижной воде слепили глаза, не давая разглядеть, где кончается вода и начинается платформа, так что Фердинанд Месмер если и не шел по воде, то, во всяком случае, стоял на ней. И в такой день, как сегодня, в окружении своих служащих, видных деятелей, почтивших своим присутствием его торжество, он, можно сказать, и впрямь воспарил, как на крыльях. Томаса не привлекало это зрелище, вызывающее тревожные ассоциации с последней проповедью Якоба Месмера, с которой тот выступал перед своей обреченной на гибель паствой.

– Шампанского? – раздался внезапно голос девушки в официантском кителе.

Остановившись перед Томасом, она протягивала ему бокал.

– Нет, спасибо, – ответил Томас.

Акустика была плохая, так как звуки отражались от стен окружающих зданий, и с того места, где стоял Томас, можно было расслышать только отдельные обрывки произносимых Фердинандом Месмером фраз. Однако он понял, что для Месмера сегодня был великий день, исторический день, начало новой эры , еще в его речи говорилось про уверенность и важную веху. Встречалось множество слов из бизнес-лексикона, на которые слушатели кивали, но для Томаса эти слова были пустым звуком. На каждую театральную паузу Фердинанда Месмера публика отзывалась аплодисментами, а в конце своей речи Месмер широко раскинул руки, что, как понял Томас, означало его желание заключить в объятия всех присутствующих. И в этот момент в воображении Томаса окончательно сложился образ ожиревшего Христа, ступающего по водам Генисаретского озера.

После речи Фердинанда Месмера рядом с ним на платформе появился маленький седенький человечек. Они обменялись рукопожатиями, и гости зааплодировали еще громче. Вспышки фотоаппаратов засверкали одна за другой, увековечивая исторический миг. Томас догадался, что этот человечек и был главой компании, с которой слилась фирма Месмера. В следующий момент заиграл духовой оркестр, и в небо взлетело множество зеленых воздушных шариков.