Микаэль Крефельд - Секта

– Что же ты не заходишь на борт?

Яхта слегка качнулась, это Катрина спрыгнула на корму. Мёффе вылез из корзинки и поплелся ее встречать. Катрина вынула из кармана собачью печенюшку и скормила псу. Печенье словно пробудило в собаке радость узнавания, и Мёффе милостиво позволил почесать себя за ухом, прежде чем вернуться в корзинку у двери в каюту.

– Пришла навестить больного?

Она села на стул напротив:

– Прошу прощения, что не навестила тебя в больнице.

– Ничего. Зато мне прислали цветы… от Фердинанда Месмера.

– Он передавал тебе привет. Благодарит за все, что ты сделал.

– Еще бы! Я слышал, что слияние состоялось.

– Вот-вот состоится. Но он благодарит тебя главным образом за то, что ты многих спас.

– Вот как? Неужели его это волнует? – Томас с сомнением посмотрел на Катрину.

– Он, вообще-то, неплохой человек… В душе…

Томас кивнул:

– Не могу предложить тебе ничего, кроме чая, так что…

Она в знак отказа покачала головой:

– Нет, спасибо. – Откинувшись в кресле, она вытащила из внутреннего кармана блейзера конверт. – Мы не рассчитались за последнюю часть работы, – сказала она, протягивая конверт ему.

– Разве я не должен сначала прислать счет?

– Здесь сумма посолиднее, чем та, что набралась бы по твоим почасовым расчетам, – улыбнулась она иронически.

Томас взял конверт и заглянул внутрь. Даже не пересчитывая, можно было понять, что сумма солидная.

– Тут гораздо больше, чем мы договаривались. Почему?

– Поручение, за которое ты взялся, вышло далеко за рамки задуманного, кроме того, непредвиденные расходы.

– Возмещение за причиненный ущерб?

– То, что тебе пришлось вынести, – это точно не детская игра.

Он закрыл конверт и положил его рядом на палубу.

– Так больше от меня ничего не требуется?

Она отвела взгляд и стала смотреть на канал.

– Насколько я понимаю, тебя допрашивала полиция?

– Да, они со мной побеседовали. И что?

– Ты сказал что-нибудь о том, зачем ездил в «Гефсиманию»?

– Ничего такого, что впутало бы в это Фердинанда Месмера. Он может не беспокоиться.

– Спасибо. Он очень ценит конфиденциальность.

– Я об этом догадывался.

– И еще кое-что. – Она повернулась к нему лицом.

– О контракте? Ты об этом пришла узнать?

Она кивнула:

– Тебе удалось найти подходящий случай, чтобы передать его Якобу?

– Разве это и без того не ясно? – спросил он, пристально глядя ей в глаза, чтобы уловить ее реакцию.

Она мотнула головой:

– По-моему, нет.

– Якоб получил контракт.

– Ты не знаешь, что с ним потом стало?

– Не имею ни малейшего понятия. Либо он у полицейских, либо лежит в каком-то укромном местечке среди развалин «Гефсимании».

Она кивнула и опустила взгляд.

– Но разве это имеет теперь значение, когда слияние осуществилось?

– Да, конечно, – кивнула она. – Тут главным образом важна конфиденциальность. Нам бы не хотелось, чтобы внезапно всплыл не предназначенный для широкой публики документ.

– Ты знаешь его содержание?

– Нет. А ты? – Она спросила это с улыбкой, но смотрела на него испытующе.

Томас покачал головой.

– Как-то не было времени, – солгал он.

Судя по ее улыбке, она на это купилась. Катрина встала, и он с трудом последовал ее примеру.

– В четверг «Месмер & SIALA» устраивают прием. Ты тоже приглашен, заходи, если будет желание.

– Спасибо, конечно, но я не вижу повода для веселья.

Она пожала плечами:

– Береги себя, Ворон.

– И тебе всего наилучшего.

Катрина нагнулась и поцеловала его. Прикосновение ее прохладных, жестких губ заметно его взволновало. Он тоже ее поцеловал. Несколько минут они стояли, держа друг друга в объятиях. Ее поцелуи становились все горячей. Наконец Катрина высвободилась из его рук, а Томас потрогал свои губы, они даже гудели.

– Пойду-ка я лучше, – сказала она.

– Зачем? Ты вроде не из тех, кто бросает начатое.

Она улыбнулась.

– Более неудачного комплимента мне, кажется, еще не приходилось слышать, – заметила она, слегка ткнув его пальцем в живот. – Я поступаю так, потому что не желаю тебе смерти. Ты еще не здоров.

– Ну, все-таки не настолько. – Он сунул руку в карман и вытащил несколько пачек таблеток. – В случае чего, при мне нитроглицерин и эритропоэтин.

– А это самая неудачная попытка переспорить меня, – ответила она и впервые по-настоящему искренне улыбнулась.

Он повлек ее с собой в открытую дверь каюты, а оттуда в расположенную на баке спальню.