Микаэль Крефельд - Секта

– Я ничегошеньки не видел, ни себя самого, ни чего другого. Последнее, что я помню, – это как я летел на вертолете. А когда очнулся, то был уже весь в бинтах и со всей этой дребеденью.

– Что говорят врачи? – спросил Йонсон.

– Что мне повезло. Вероятно, Якоб дал мне другой яд, не тот, которым он напоил свою общину. Я думаю, это было то же зелье, которое он дал Беньямину. По словам докторов, это ядовитый коктейль из мухоморов и псилоцибиновых грибов.

– Звучит довольно неприятно. И каковы… перспективы?

– Выживу.

Йонсон кивнул:

– Это самое главное. Когда тебя выпишут, с меня угощение.

– Оно тебе дешево обойдется.

– Почему это?

– Врач сказал, что даже от маленькой рюмочки я могу сыграть в ящик. У меня серьезно пострадала печень. Почки тоже. Даже когда меня снимут с диализа, мне придется быть очень осторожным.

– Чертов maricon [39] Педераст (исп.). Якоб! Надеюсь, он горит в аду, – сказал Эдуардо.

Йонсон бросил взгляд на батарею аптечных пузырьков на столике и взял один посмотреть:

– Нитроглицерин. Смотри не взлети на воздух!

– Так у тебя еще и сердце барахлит? – спросила Виктория.

– Только когда я забываю принять таблетку.

Друзья уныло замолчали. До них наконец стало доходить, как серьезно обстоит дело.

– А ты знаешь, почему он так поступил, зачем убил столько людей и покончил с собой? – поинтересовалась Виктория, явно пытаясь переменить тему.

– Потому что он был психопатом, – сказал Йонсон.

– Очень похоже на то, – ответил Томас. – По-моему, Якоб считал, что у него нет выбора. Что для него лучший выход – мученическая смерть.

– А как же контракт, который ты должен был ему передать. Ты хоть прочитал его содержание? – спросил Эдуардо.

– Нет, – соврал Томас и закрыл глаза.

От диализа у него кружилась голова. Может, дело было в лекарствах, которыми его накачали. Как бы там ни было, его снова одолел сон, и он впал в забытье.

Через несколько дней дежурная сестра сообщила Томасу, что к нему пришли два полицейских. Томас надеялся, что одним из них будет Миккель, который решил его навестить, но оказалось, что это следователи из группы криминалистов, которой поручено изучить обстоятельства, связанные с массовым убийством в общине «Избранников Божиих». Оба следователя были ему незнакомы, зато они не поленились раскопать о Томасе как можно больше информации. Они держались дружелюбно и разговаривали с ним как коллеги с коллегой. Они похвалили Томаса за его действия, сказав, что решиться устроить такой взрыв потребовало от него большого мужества.

Томас как смог ответил на их вопросы, которые в основном касались событий, предшествовавших массовому убийству. Для следователей было важно восстановить всю картину, чтобы подвести надежный фундамент под обвинение, выдвигаемое против ответственных за это преступление, то есть против небольшой группы охранников Якоба, которые выжили после штурма и были задержаны полицией.

– Сколько человек выжило, не считая охранников? – спросил Томас, когда закончился опрос свидетеля.

– Только восемь взрослых и шестеро детей, – сказал старший из криминалистов, лысый мужчина по фамилии Грегерс. – В конце концов тебе, наверное, дадут медаль за этот подвиг, – добавил он, вытирая вспотевший лоб.

– Не надо мне никакой медали, – ответил Томас. – Надеюсь только, что после этого дела будут внесены изменения в инструкции и в следующий раз полиция не станет так долго тянуть с началом штурма.

Грегерс кивнул и засунул руки в карманы гигантских ковбойских штанов.

– Ну как там, Нильс, все как будто? – спросил он, обернувшись к своему сослуживцу, расположившемуся на стуле у двери.

Нильс кивнул. Казалось, его совершенно разморила царившая в палате Томаса жара.

– Еще один, последний вопрос.

– Давай! – сказал Томас.

– Что ты там у них делал?

– Я уже объяснил, но отвечу еще раз. Я должен был встретиться с Якобом Месмером по поручению одного клиента.

– Ну да. Это я уже понял, но зачем?

– Это конфиденциальная информация, как, впрочем, и фамилия клиента, если ты собираешься о ней спрашивать.

– Слушай, Томас, помоги нам, мы же с тобой на одной стороне, – вставил Грегерс.

Томас ничего не ответил. Грегерс обвел взглядом комнату, уставленную букетами от друзей и знакомых, пожелавших Томасу скорейшего выздоровления.

– Полагаю, что ты работал на отца Якоба Месмера – Фердинанда Месмера. Это он послал тебя к нему.