Виктория Платова - Увидимся в темноте

– Сколько раз вы оказывались там? В комнате со столом?

– Мне кажется, четыре. Да.

– Что вы делали, сидя за столом?

– Разговаривали.

– Это все?

– Долго разговаривали. Мне нужно домой. Мой кот. С ним могло случиться все что угодно. Его зовут Шошо. Он канадик. Канадский сфинкс. Я не хочу, чтобы… с ним что-то случилось. Это было бы несправедливо. Особенно теперь.

– Мы отпустим вас домой, как только худшие опасения останутся позади.

– Худшие? Относительно чего? Меня заразили СПИДом? Или с чем там не протянешь и недели? Бубонная чума? Лихорадка Эбола? «Мертв по прибытии». Мы говорили о кино.

– Он разбирается в кино?

– Разбирается. Он пересказывал мне сюжеты старых фильмов. А иногда – я ему. Правда, он многое путает. Мешает один фильм с другим. Когда я ловила его на этом – он сильно расстраивался. Мне было смешно. Но из-за маски не посмеешься.

– Маска всегда была на вас?

– Мне нужно к Шошо.

– Просто ответьте на вопрос.

– Маска всегда была на мне – там, за столом. Не очень удобно, но привыкнуть можно. Правда, потом, после нее, долго чешется лицо.

– Как он объяснял маску?

– Никак.

– Как он обращался к вам?

– Он называл меня Полиной. Первые три разговора за столом.

– А в четвертый?

– Мне нужно к Шошо.

– Просто ответьте на вопрос.

– Идите к черту.

– Мы привезем Шошо. За ним уже едут.

– Вы не говорили этого вначале.

– Просто поверьте мне.

– Знаете, вы ни хрена не психолог. Психологи так не ведут себя с теми, кому нужна помощь. То есть вы, может, и психолог. Но для кого-то другого. А я не интересую вас совсем.

– Это не так.

– Интересую вас как человек, который может рассказать о том, кто сидел на той стороне стола.

– Это не так.

– Когда привезут Шошо?

– Кира. С Шошо ничего не случилось. Поверьте.

– В который раз вы это говорите, чтобы я вам поверила. С чего мне вам верить?

– Вы все-таки в безопасности. А не в той страшной комнате. Не за тем страшным столом. Вам повезло больше, чем остальным. Не так разбирающимся в кино. Вы очень смелая девушка, Кира. С завидным самообладанием. Но вас бы это не спасло.

– Просто скажите, что вам на меня наплевать.

– Это не так.

– Пока я не рассказала вам все, что знаю, – это не так. Безусловно.

– От этого зависит жизнь других людей. Других девушек. В настоящем. И в будущем, не столь отдаленном.

– В четвертый раз он забыл имя.

– Что значит – забыл?

– Не мог вспомнить, что я – Полина. Он плакал. Он был очень жалкий. Не думаю, чтобы он мне что-то сделал.

– Вы никогда не спорили с ним?

– Спорила, если это касалось кино. Ему это нравилось.

– А что не нравилось?

– Паразиты.

– В каком смысле?

– Кто-то, сидящий в голове. Возможно, один большой паразит. Он не мог вспомнить фильм, в котором видел такого паразита, хотя был уверен, что фильм существует. Как долго я пробыла там?

– Двенадцать дней. Он был один?

– Да. До тех пор, пока не появился мальчик.

– В комнате, где вы сидели за столом и разговаривали о кино?

– Нет. В той комнате мы всегда были одни. А мальчик пришел в мою. Ту. Незадолго до того, как там появились полицейские. Может быть, за несколько часов.

– Он просто пришел?

– Да. Открыл дверь и вошел. Сел на стул. Мы так просидели все это время. Пока не пришли полицейские. Одного из них я видела.

– Полицейского?

– Да. Раньше. До того, как оказалась там.

– Я знаю. Вы не разговаривали с мальчиком?

– Я хотела. Я все время говорила с ним. А он все время молчал. Ел галеты. Нет. Он сказал две фразы. Одна была безобидная.

– Какая?

– «Ты – не он». Не знаю, что это означает.

– А вторая?

– «Джейсон вернется». Вот тогда я подумала, что умру. Я все время думала, что умру, потом думала, что еще могу спастись… Когда мы говорили о кино, и это было почти мило… Но Джейсон – это плохо. Очень плохо.

– В Джейсоне нет ничего страшного, Кира. Это цветок, к которому очень привязан мальчик. Гибискус. Китайская роза.

– Вы бы не выжили в той комнате со столом, Елена Викторовна Джангирова. Потому что вы ничего не знаете про кино. И даже не знаете, кто такой Джейсон Вурхиз.

– Скажите мне, Кира.

– «Пятница, тринадцатое». Ненавижу хорроры, но этот – особенно. Странно, что вы ничего не слыхали про Джейсона. Сегодня пятница?