Моника Кристенсен - Угольная крошка

– Она дышит! – воскликнул он, ошарашенно глядя на Лейквика. – Так она жива! Вы что, не могли сразу сказать?

Шахтер закатил глаза и зло сплюнул на землю.

Элла Ульсен была жива, но состояние ее явно оставляло желать лучшего. Кнут не смог ее разбудить. Глаза вращались под полуоткрытыми веками. Но, насколько Кнут мог видеть, она была цела и невредима. Он не заметил никаких ран и синяков или крови в волосах.

Лейквик тронул Кнута за плечо и приставил руку воронкой ко рту, запрокинув голову.

– Она хочет пить?

Лейквик кивнул.

– У нее обезвоживание?

Ну конечно. Элла провела в одиночестве в шахте больше суток. И Кнут не нашел в бытовке ничего, что могло бы содержать воду.

– А-аа-да, а-аа-да, – Лейквик указал на отверстие над каменной осыпью.

– Вы знаете, где есть вода?

Лейквик кивнул и осторожно поднял на руки маленькую фигурку.

Они протиснулись через узкий лаз в старый, грубо выдолбленный орт. Четырех рук едва хватило, чтобы поднять Эллу к отверстию и просунуть ее сквозь него. Кнут изнемог от напряжения, стараясь уберечь ее голову от острых камней, щебня и угольной пыли. Тоннель с обратной стороны был настолько низким, что первое время им пришлось ползти на коленях, метр за метром передвигая спящего ребенка между собой. Иногда она мотала головой и махала руками, но так и не проснулась. Постепенно тоннель стал выше, и они смогли встать на ноги.

Они нашли небольшой ручеек, текущий вдоль стены тоннеля. Смочили Элле губы и попытались по капле влить ей в рот немного воды. Но она не хотела просыпаться и отворачивала голову. Они продолжили свой путь. Кнут перестал спрашивать, куда они идут, и больше не возражал. Время от времени они садились отдохнуть.

– Вы нашли ее в бытовке?

Лейквик утвердительно кивнул, но приложил палец к губам, чтобы Кнут говорил потише.

– Вчера?

Снова кивок в ответ.

Кнут хотел было спросить, почему же он не вынес Эллу по выработкам, выходящим в Седьмую шахту, но Лейквик, видимо, понял ход его мыслей, потому что он ткнул пальцем в потолок и опустил руки.

– Обвал? Вы знали, что этот путь может быть опасен?

Лейквик кивнул и отвернулся. Он боялся обвала.

– А Ульсена вы видели?

Элла захныкала во сне, и Лейквик гневно сверкнул на него глазами. Он покачал головой и дал понять, что больше не хочет отвечать на вопросы. Однако оставался один вопрос, который Кнут и сам не решался задать: знал ли Лейквик, куда выведет их старый тоннель? Смогут ли они выбраться наружу?

Время в горе тянулось медленно. Казалось, они блуждали в ее недрах сотни ночей, а может, и сотни лет? Лейквик шел впереди, неутомимо неся на себе Эллу – то на спине, то на руках.

Они прошли мимо большой кучи камней, сверкавших металлическим блеском. Но это был всего лишь уголь. Вдоль стен выработок, а часто и прямо под ногами, струились ручейки, со сводов тоже капало, так что вскоре они промокли до нитки. В одном месте им пришлось протискиваться сквозь щель, настолько узкую, что Кнут мог вдыхать только верхней частю легких. Это был кошмар, худшее из того, что с ним случалось за много лет – он боялся застрять, остаться в горе навсегда.

Но они упорно двигались вперед. Ползли по низким тоннелям, которые гора вот-вот должна была поглотить. И когда они брели уже так долго, что Кнуту стало казаться, что не существует ничего, кроме горы, запаха угля, горечи во рту и грозного треска многих тонн горной породы у них над головой, они вдруг вышли в посеревшее от времени, пыльное бревенчатое помещение.

Лейквик осторожно опустил Эллу на какие-то ящики, подложил ей под голову свою шапку и хорошенько укутал ее в анорак. А затем отошел в сторону и распахнул полуистлевшие двери, впустив внутрь морозный воздух и голубоватый утренний свет.

Кнут опасливо подошел к краю платформы и окинул взором Адвентдален. Далеко внизу лежал Лонгиер, и мерцание тысячи окон делало его похожим на стеклянную бусину на дне моря. Вокруг сияли белым светом ледники, а заснеженные верхушки гор приобрели золотисто-розовый контур. Было раннее утро воскресенья двадцать пятого февраля, и они все-таки вырвались из плена горы.

17 февраля 2001 года.

Посмотри-ка на эту вырезку из «Нюа Вермландс-Тилнинген», Ян. Спустя почти пять лет наши предположения подтвердились.

Норвежка получила десять лет за убийство

Суд приговорил уроженку Норвегии к десяти годам тюрьмы за то, что она в ноябре прошлого года заколола ножом своего мужа, а затем подожгла их общий дом неподалеку от Сюсслебека.