Моника Кристенсен - Убийца из прошлого

– Потерпи немного. Мы почти приехали.

Впереди сидело несколько немецких солдат. Но, несмотря на малое количество пассажиров и относительно тёплую погоду – около двух градусов ниже нуля, автобус даже самую маленькую горку преодолевал с трудом. Перед каждым препятствием шофёр жал на тормоз, выходил из автобуса и производил какие-то манипуляции с газогенератором, после чего автобус дотягивал до вершины холма. На спускавшемся к реке склоне, с которого ветер сдувал снег, жёлтыми пятнами торчали пучки прошлогодней травы. Сильно промёрзшая земля оттает только через два-три месяца, но на идущих поверху участках дороги уже стало скользко из-за инея, который намерзает на щебёнке ночью и тает днём.

Миккель Сирма и мальчик сошли в Сванвике. Они быстро дошли до здания полиции – вытянутого в высоту деревянного дома, где у ленсмана была и приёмная, и небольшая квартирка на втором этаже. Ленсманом был молодой парень, и все в округе знали, что границы между личным пространством и рабочим местом для него не существовало. Если после звонка в дверь он не открывал, посетители просто заходили внутрь и садились ждать.

Когда ленсман Кнутсен спустился из своей кухни, держа в руке кружку с кофе, Миккель Сирма и мальчик уже стояли посередине его кабинета. Ленсман не слышал, как они вошли, и поэтому вздрогнул. Саама он знал и считал человеком честным и порядочным. Но кто этот мальчик?

– Лучше ленсману съездить в старую русскую церковь ниже по реке, – негромко сказал саам.

– А к маме мы не поедем? – Мальчик потянул его за кофту. Его личико сморщилось, он готов был разрыдаться. – Папа сказал, чтобы я сразу шёл к маме, а прошло уже много времени.

– Это сын священника из Гренсе-Якобсельва. Они с отцом поехали проверить наши церковные дома, те, в которых не служат.

– А сам священник?

Но саам только головой покачал и повторил, что ленсману надо ехать в церковь как можно скорее. Есть же у ленсмана машина. А они сами сначала на автобус сядут, а потом на лодке доберутся до Гренсе-Якобсельва, и мальчик будет дома.

От Сванвика до Киркенеса было больше десяти миль. Ленсман был доволен, что его участок находится далеко от центрального отделения. Однако даже малонаселённую Пасвикскую долину наводнили немецкие солдаты. У финской границы что-то затевалось.

Восточный Финнмарк был поделён на одиннадцать полицейских участков, но собственное отделение имелось не у всех, а только у самых крупных. Участки поменьше, такие как Пасвикская долина, имели только ленсмана, совмещавшего обязанности полицейского и гражданского чиновника. Прежнего начальника полиции, возглавлявшего отделение в Киркенесе, сместили перед самой оккупацией, и на его место пришёл новый человек, имевший связи в партии «Национальное единство». Новому человеку и должность дали новую – президент полиции.

В связи с перестройкой административного аппарата ленсману выделили служебный автомобиль – чёрный опель «Олимпия 38», почти новый и, к счастью, без газогенератора. Немецкая машина была ему отвратительна, он даже думать не хотел о том, где её могли конфисковать и кто был прежним владельцем. Но, как ни крути, выбора у него всё равно не было. Можно было уволиться. Да только в остальной Норвегии дела обстояли не лучше. Или можно было продолжать делать работу, которую он делал последние пять лет, по возможности защищая людей от злоупотреблений нового режима.

В церкви случилось что-то серьёзное, но Миккель Сирма рассказывать об этом отказывался. Твердил, что ему надо в Гренсе-Якобсельв, отвезти мальчика. Время было уже позднее, и мать наверняка начала волноваться. Ленсман понял, что ему ничего не остаётся, как отпустить обоих.

Вдоль Пасвикэльвы, которую финны называют Патсойоки, а русские – рекой Паз, шла узкая дорога. Автомобиль ленсмана то и дело буксовал в колеях. Несколько раз он останавливался, пропуская немецкие грузовики. Первые солдаты появились в Финнмарке прошлым летом. Люди не знали, чего ждать от оккупации, но в том, что жизнь сильно поменяется, никто не сомневался. Действительность превзошла худшие ожидания. Продуктов и других товаров первой необходимости стало так мало, что некоторые узнали настоящую нужду. Как правило, люди помогали друг другу, но велась и подпольная торговля. Немцы были повсюду, их расквартировывали в жилых домах, селили в огромные, возведённые наспех казармы. Хуже всего было в Киркенесе.

Когда ленсман добрался до церкви, уже почти стемнело. На дороге он увидел следы автомобиля и несколько цепочек человеческих следов, идущих к входной двери. Но возле старых бревенчатых стен никого не было. Ленсман никого и не ждал увидеть: Миккель предупредил его, что по дороге в Сванвик никому об увиденном в церкви не говорил.