Наталья Александрова - Четки Изабеллы Кастильской [litres]

На почетном месте висел красный бархатный вымпел с вышитой золотом надписью:

« Победителю социалистического соревнования управления хлебопекарной промышленностью ».

Рядом с этим вымпелом был выцветший плакат фильма «Кубанские казаки».

На простых дощатых столах стояли кипящие самовары, бутылки зеленоватого стекла, тарелки с закуской, за столами сидели люди, почти исключительно мужчины, они пили чай или водку и негромко разговаривали, как в докарантинные времена. Правда, людей этих было немного.

На одном столе, в самом центре зала, стоял большой старинный граммофон с воронкой трубы, из которой доносились хрипловатые звуки марша.

На нас никто не обратил внимания. В этом было даже что-то нарочитое – казалось, посетители этого странного заведения очень стараются показать, что им нет до нас никакого дела.

Мы прошли через зал.

Гаврилыч открыл очередную дверь и провел нас в небольшую комнату с единственным столом, на котором пыхтел неизбежный самовар, сверху которого красовался заварочный чайник в петухах.

– Ну, вот тут вам никто не помешает! – проговорил Гаврилыч, обмахнув стол тряпкой. – Принести чего-нибудь?

– Ну, пряников можно, бубликов…

– Может, водочки?

– Нет, водки не надо. У нас разговор серьезный, его на трезвую голову вести надо.

Гаврилыч солидно кивнул и исчез.

Мы устроились за столом, Зеленый налил в две чашки крепкого ароматного чаю, одну из них придвинул мне и проговорил:

– Ну, тут нам действительно никто не помешает. Так что давай, рассказывай. Кто у меня крыса?

Я опустила глаза в стол, побарабанила пальцами по столешнице и проговорила:

– Вам это не понравится.

– Что значит – нравится – не нравится? Я не старшеклассница и не дизайнер интерьеров! Мне не нужно, чтобы нравилось. Мне нужно точно знать. Так что не виляй, говори.

Я все еще молчала.

– Да говори же! Или ты его боишься?

Я быстро, опасливо взглянула на собеседника.

– Боишься? – прочитал он в моих глазах. – Не бойся, я никому не позволю тебя тронуть!

– Хотелось бы верить! Однако жизнь меня приучила, что верить нельзя никому.

– Я сказал – не позволю, значит – не позволю! – Он ударил кулаком по столу. – Слово даю! Говори! Кто это?

– Артур! – выпалила я.

Зеленый помрачнел, отвел от меня глаза. Видно было, что он что-то просчитывает в уме.

Наконец, после долгой, напряженной паузы, снова заговорил:

– Это серьезное обвинение. Очень серьезное. У тебя есть какие-то доказательства?

И тогда я рассказала ему все. Ну, почти все.

Рассказала про свой визит к тете Шуре, про то, что нашла у нее на антресолях. Не только рассказала – положила на стол косметичку Лидии Карасевой, выложила ее содержимое.

Затем рассказала о том, как нашла в камере хранения супермаркета пакет с книгой и запиской.

Записку тоже предъявила.

Зеленый внимательно прочитал ее, и еще больше помрачнел.

А я продолжала – о том, как пришла в стоматологическую клинику «Оригами», как вернулась туда ночью, как догадалась, где спрятаны бриллианты, и как достала их из аквариума…

Он внимательно выслушал меня, снова взглянул на записку и перечитал ее. Затем снова посмотрел на меня.

Я с удивлением заметила, что за несколько минут он постарел лет на десять.

– Вот что бывает, когда слишком доверяешь кому-то! – проговорил он наконец усталым, надломленным голосом. – Артур, Артур… я ведь его знаю еще с тех пор, когда он был совсем пацаном. Думал, что уж он-то меня никогда не подведет… видимо, искушение оказалось слишком сильным.

Зеленый достал мешочек с бриллиантами, положил его на стол, рядом с запиской Лидии. Еще немного помолчал.

Я уже думала, что больше ничего не услышу, но вдруг он снова заговорил:

– Мы закупили в одной африканской стране большую партию кофе. Кофе в зернах, обычный товар, хорошая прибыль. Не сумасшедшая, но вполне приличная. Но в одном мешке с кофе было еще кое-что… товар для особых ценителей.

Я взглянула на него, ожидая продолжения, и оно наконец последовало:

– Алмазы из Конго. Видишь ли, на мировом рынке существует договоренность – не торговать алмазами из горячих точек. Из Конго, из Сьерра-Леоне, еще из пары мест, где идет гражданская война. На них слишком много крови. Но если прибыль очень велика – любую договоренность можно обойти. Алмазы из Конго могут благополучно превратиться, например, в якутские. Впрочем, тебе это знать совершенно ни к чему.

Я кивнула, соглашаясь – меньше знаешь, крепче спишь. И вообще непонятно, для чего он мне все это рассказывает. Но Зеленый продолжил: