Александр Охотин - Почка на экспорт

— Как сегодня? Уже?

— Конечно. А что тянуть? Не бойся, справишься. Ничего там сложного нет. Тем более, послеоперационное состояние пациента тебя беспокоить не будет.

Как я раньше не замечал, что у него очень неприятный смех? Вернувшись в ординаторскую, я подлил себе чаю и принялся размышлять. Честно говоря, я не ожидал, что они проявят такую активность и надеялся, дав согласие, потянуть ещё время, пока отыщется выход. Ан нет. Ребята тоже оказались не дураки и решили замазать меня кровью своих жертв с самого начала, справедливо рассудив, что обратного пути не будет. В самом деле, не побегу же я потом в милицию обвинять в преступлении их, а заодно и себя. Милиция… Пожалуй, пора подключить к делу дядю Пашу. Без него мне вряд ли удастся выполнить задуманное.

Я соскочил с подоконника и пошел к телефону.

— Алло, здравствуйте, — сказал я в трубку. — Как бы мне Махницкого услышать?

— Побудьте на линии, — трубку положили на стол, и до меня донеслось — Павел Сергеевич, вам звонят. Переключить на ваш кабинет?

— Давай, — ответил дядькин голос, что-то щелкнуло и послышалось: — Да?

— Дядя Павел, привет. Смотрю, большим начальником стал, своим кабинетом обзавёлся, — начал я.

— Гм… Ты по делу звонишь, или так, заняться нечем? — не поддержал он мой шутливый тон.

— По делу, — признался я.

— Выкладывай, что там у тебя, только покороче. У меня скоро совещание. У тебя есть пять минут.

— Пять, так пять, — согласился я. — Ты ещё помнишь про ту «скорую», номера которой, как оказалось, нигде не зарегистрированы?

— Ну.

Терпеть не могу, когда мне так отвечают. Но пришлось смириться.

— Так вот, если желание познакомиться ближе с её водителем и экипажем ещё не пропало, могу подсказать время и место, где можно будет перехватить машину.

— Слушай, Саня, ты что мне голову морочишь? Я ведь не ГИБДД, чтоб ловить нарушителей правил регистрации. Может, дать тебе телефон, им перезвонишь?

— При чём здесь ГИБДД? — возмутился я. — Тут пахнет гораздо более серьёзными делами, чем про сто нарушение правил дорожного движения. А если ты не хочешь заниматься этим делом, я выйду на кого-нибудь другого в вашей конторе.

— Кто с тобой, оболтусом, разговаривать будет, — вздохнул он. — Темнишь, ничего толком не говоришь, и хочешь при этом, чтобы все твои желания исполнялись, как по мановению волшебной палочки.

— По-другому нельзя, — твёрдо ответил я. — Но обещаю: если у меня будет надёжная, проверенная информация, первым, кто её получит, будешь ты.

— Хватит заливать, — проворчал он. — Ладно, говори, чего хочешь от меня.

— Это дело, — обрадовался я. — Сегодня вечером, после 23 часов, на въезде в центральную горбольницу появится «скорая» с уже известными тебе номерами. В машине будет находиться человек без сознания. Я бы на вашем месте поинтересовался, что это за человек, куда направляется автомобиль, и кто за всем этим стоит.

— А ну, немедленно выкладывай, что знаешь, — грозно потребовал он.

— Ничего я больше не знаю. Но на твою помощь надеюсь. Пока, — довольный, я положил трубку.

Итак, если сегодня «скорая» появится на горизонте, её остановят, проверят и начнут задавать неприятные вопросы въедливые мужики вроде дяди Паши. Посмотрим тогда, кому масть быть здоровым и богатым, а кому — бедным и больным.

В приёмном отделении царило спокойствие… Оставив свои координаты, чтобы в случае необходимости меня смогли найти, я отправился в патологоанатомическое отделение.

— Помощникам смерти мой привет! — сказал я, входя в секционный зал.

— Это ещё надо разобраться, кто из нас в помощниках у костлявой ходит, — буркнул облачённый в фартук Андрей Владимирович, заведующий отделением. — Лечите, сами не знаете, чем и от чего, а мне потом разбирайся. С чем пожаловал?

— О жизни поговорить.

— Что-то не припомню за тобой особой любви к разговорам за жизнь. Вот о бабах — тут вы с Хохловым мастера, — подковырнул он. — Как у него, кстати, дела? Пишет свою работу?

— Какую работу? — удивился я.

— Ну, вы, ребята, даёте, — он бросил нож на стол. — Вместе работаете, и один не знает, что другой научную работу пишет. Говорю же, только о бабах и думаете.

— Кто пишет научную работу? — ещё больше оторопел я.

— Хохлов, кто ещё, — невозмутимо ответил патанатом, моя руки. — Он ко мне долго ходил, месяца два, всё технику ампутации внутренних органов отрабатывал. Я, помню, удивился, зачем, мол, а он и говорит: буду кандидатскую писать по этой теме. Ты, небось, тоже вслед за ним потянулся?