Татьяна Степанова - Циклоп и нимфа

– Я Макару о ней расскажу, – пообещал мрачно Клавдий Мамонтов. – У нас с ним немало тем для обсуждения накопилось. И эта тема тоже всплывет.

– Но убийство есть убийство. Человек погиб. В суде же за все это ответит только она, – майор Скворцов смотрел в окно на осень солнечную, золотую осень, – Меланья. И я, если честно… что-то тоже не могу ликовать по поводу этого, друзья мои.

Он тепло попрощался с Катей, глянул на Мамонтова и провожать ее до машины не пошел, остался в кабинете.

Катя и Мамонтов шли к машине на стоянку возле отдела полиции. Остановились.

– Хочу, чтобы рука ваша быстрее зажила, Клавдий.

– Срастется. А еще что вы хотите, Катя?

Она молчала.

– А я все хотел в эти дни поговорить с вами об одном деле. Важном. Но нам вечно что-то мешало – то грозные отравители, то влюбленные идиоты.

– И пылкие ювелирши.

– Вот именно. Я так понял, что разговор наш откладывается и сейчас.

– Да, так будет лучше.

– Ясно. Вы великий мастер подвешенных состояний, – Клавдий усмехнулся. – Чтобы каждый трепыхался на своем крючке, увязая все глубже. И чтоб нас было сразу много. Потому что есть из кого выбирать. Да? А это значит, что вы намерены выбирать сама.

– Клавдий, я…

– В результате – жесткая конкуренция между трепыхающимися, чье спасение и счастье – дело рук самих трепыхающихся. Вплоть до дуэли, – он снова усмехнулся. – Они случались в нашем роду. Отсюда делаю вывод – надо завязывать с этим городишкой. Здесь ничего не высидишь, только все потеряешь. Надо возвращаться в Москву. Переводиться.

– Вы хотите перевестись в Главк?

– Попытаюсь. И мы с вами еще поработаем напарниками. Это уж я вам обещаю железно.

– Буду рада.

– У меня только к вам одна просьба, Катя.

– Какая?

– Пока я буду место искать и переводиться, чтобы иметь счастье видеть вас каждый день, не выходите замуж за него. Даже если он и правда разведется. И несмотря на все его деньги. Все равно из этого ничего не выйдет. Он разрушил ее… Меланью. Он разрушит и вас. И это не потому что он такой плохой или злой. Или хочет этого. Просто он… он как стихия. Как снежный шторм.

Конечно, Катя запомнила этот совет.

Спрятала на самом донышке сердца.

Однако решила, что с выводами торопиться не стоит. Всегда надо выслушать и противоположную сторону.

И случай вскоре представился.

Она сидела в кабинете Пресс-службы, в котором ничего не менялось и все сохраняло стабильность, скучный привычный порядок вещей. Просматривала в ноутбуке старые публикации. Позвонил дежурный с КПП-проходной.

– Екатерина, тут к вам посетитель. Настойчиво требует, чтобы мы его пропустили к вам в Пресс-центр. Я проверил по списку – пропуск на него не заказан. А он прямо рвется. Дерзкий. Пререкается. Я дал ему форму заполнить на пропуск. Так он написал в графе «цель посещения», – дежурный кашлянул: – «Страстная, всепобеждающая любовь».

– Я сейчас спущусь!

Катя схватила сумку, свой бежевый короткий тренч и побежала вниз.

Макар… Он что-то горячо втолковывал удивленному дежурному на проходной, пламенно жестикулируя. Обернулся, увидел Катю. Лицо его просветлело. Голубые молнии сверкнули…

– Макар, идемте, – Катя ухватила его за руку и потащила из фойе Главка, где он привлекал столько ненужного внимания, на улицу. У мраморного подъезда, у строгой вывески, сияющей золотом с надписью «ГУВД Московской области», они остановились.

– Я не успела вам сказать там, в Бронницах, – Катя показала на вывеску. – Как вы меня нашли?

– Как звезду на небе, как золотую рыбку на дне морском, – Макар пожирал ее взглядом.

В коричневом костюме и синей рубашке в полоску с отложным воротником – по лондонской моде, столь непривычной для московских улиц.

– Я хотела вам сказать насчет моего настоящего места работы. Признаться. Ваш страховой фонд обратился к нам в полицию с просьбой о помощи – подыскать детективов для расследования. У нас были общие цели с фондом, поэтому…

– Меня не волнует ваше место работы. Будь вы хоть космонавт…

– Макар, пойдемте в кафе, – Катя поспешно потянула его за рукав. – Здесь рядом есть очень уютное.

В кафе Катя прошла сразу внутрь, проигнорировав летнюю веранду, которую сейчас, в октябре, все еще не разобрали. У витрины с пирожными они остановились. Катя хотела выбрать столик, но Макар взял ее за руку.

– Есть еще, чего я не знаю о вас?

– Есть.

– Что?

– Я несвободна, как и вы.

– То есть? – он изменился в лице. Черная туча. Бездна меланхолии.