Жорж Сименон - Инспектор Кадавр

– Что с тобой?

– Что со мной? А то, что если так пойдет дальше, мы просто не выдержим. Он сует нос повсюду. И не говорит ни слова… Он… Он..

– Успокойся. Я попытаюсь.

– Когда?

– Завтра утром. Как только начнется рабочий день, я пойду к шефу и поговорю с ним… Но не скрою от тебя, мне этот демарш не по душе. Впервые за свою службу я…

– Так ты сделаешь это?

– Я же тебе сказал…

– Телеграмма придет часам к двенадцати… Он сможет уехать трехчасовым поездом. Проследи только, чтобы телеграмму отправили вовремя…

– Луиза здорова?

– Да, здорова… Спокойной ночи. Так не забудь… Потом я все объясню тебе… И не думай ничего дурного… Привет Марте…

Телефонистка поняла по лицу Мегрэ, что разговор закончился, взяла у него наушники, переставила в гнездах штепсели.

– Алло… Кончили?.. Алло, Париж?.. Сколько минут?.. Шесть?.. Спасибо… Спокойной ночи, милочка…

Комиссар надел шляпу, раскурил свою трубку.

– Этого достаточно, чтобы меня уволили, – сказала телефонистка. – А как вы думаете, это правда?

– Что?

– А то, что говорят… Неужели такой человек, как месье Этьен, мог…

– Доброй ночи, мадемуазель. Не беспокойтесь. Я не разболтаю…

– О чем они говорили?

Ничего интересного. Семейные дела…

– Вы вернетесь в Париж?

– Возможно… Боже мой, конечно… Скорее всего завтра после обеда…

Теперь Мегрэ был спокоен. Он снова почувствовал себя комиссаром Мегрэ.

Он даже немного удивился, увидев Луи, который ждал его на кухне. Луи, в свою очередь, тоже был поражен переменой, происшедшей с Мегрэ. Ему даже показалось-он подумал об этом с обидой! – будто комиссар вдруг посмотрел на него как-то свысока, чуть ли не с презрением Они снова вышли в ночь, в туман. Кое-где светились редкие огни этого нелепого маленького мирка.

– Это он, правда?

– Кто?.. Что?..

– Месье Но… Это он убил Альбера…

– Ничего не знаю, мальчик… Какое…

Мегрэ вовремя остановился. Он чуть не сказал: "Какое это имеет значение!.." Так он думал, вернее, чувствовал. Но он понимал, какую бурю в душе Луи вызовет это признание.

– Что он говорил?

– Ничего интересного… О месье Гру-Котеле…

Они пошли по направлению к гостиницам. Там еще горел свет. За окном одной из них виднелись темные фигуры посетителей.

– А что именно?

– Месье Гру-Котель всегда был дружен с Но?

– Подождите… Нет, не всегда… Я был еще мальчишкой, понимаете… Этот дом издавна принадлежал его семье, но он почему-то пустовал тогда, и мы часто играли возле него… Это я помню хорошо, ведь мы не раз спускались в подвал через люк, он не был заперт… А сам месье Гру-Котель жил у родственников, где-то в Бретани. Кажется, там у них замок… Вернулся он уже женатым… Вам надо бы поговорить с кем-нибудь постарше меня… Мне-то тогда было лет шесть или семь… Помню только, у его жены была маленькая желтая машина, очень красивая, и она сама ее водила. И часто ездила одна…

– Супруги встречались с семьей Но?

– Нет… Точно нет… Я хорошо помню, что месье Гру-Котель вечно торчал у старого доктора… Тот был вдовцом… Так они и остались у меня в памяти: сидят у окна и играют в шахматы… Если не ошибаюсь, это, кажется, из-за жены месье Гру-Котель перестал встречаться с Но… Что-то там произошло между ними… А раньше они дружили, ведь они учились в одном классе… А потом что-то разладилось. На улице они, правда, раскланивались… Даже разговаривали иногда, я сам видел, но и только…

– Значит, лишь после отъезда мадам Гру-Котель…

– Да… Года три назад… Мадемуазель Но тогда было лет шестнадцать или семнадцать… Она вернулась из Ниора, где долгое время находилась в пансионе. Домой она приезжала раз в месяц… Это я тоже хорошо помню, потому что здесь у нас все знали: если мадемуазель Но приехала-кроме каникул, конечно,значит, можно не сомневаться: сегодня третье воскресенье месяца… Так вот, тогда они и подружились… Месье Гру-Котель стал чуть ли не дневать и ночевать у Но…

– Отдыхать они тоже ездят вместе?

– Да, в Сабль д'Олонн… У месье Но там вилла. Вы уже домой? А разве вы не хотите узнать, ушел ли тот?..

Юноша повернулся в сторону дома Гру-Котеля, где сквозь ставни все еще просачивался слабый свет. Наверно, в представлении Луи следствие должно было вестись совсем иначе. Он был слегка разочарован поведением Мегрэ, но не решался показать это.

– Что он сказал, когда увидел вас?

– Кто? Кадавр? Ничего… Нет, он ничего не сказал… Впрочем, все это не имеет никакого значения.

По правде сказать, мысли Мегрэ витали где-то далеко. Он машинально отвечал своему юному собеседнику, не вникая в смысл его вопросов. С Мегрэ случалось, что он впадал в такое состояние. Сколько раз его товарищи по работе подтрунивали над ним из-за этого, судачили за его спиной! В такие минуты Мегрэ казался надменным, важным, непроницаемым… Можно было подумать, что он ничего не видит и не слышит вокруг, всех презирает. Человек, не знающий Мегрэ, мог решить, что он самодовольный дурак или просто недотепа. Как-то один знакомый Мегрэ, вообразивший себя психологом, спросил его: