Татьяна Алюшина - Актриса на главную роль [litres]

Глафира замолчала, выдерживая непродолжительную паузу.

– Ну, что ж вы остановились, Глафира Артемовна, – ерничала Земцова, – на самом интересном месте.

– Да нет, это не самое интересное, – уверила ее Глафира. – У китайцев существует древний трактат, который называется: «Тридцать шесть китайских стратегем». Это руководство по ведению любых действий против врага. Если не ошибаюсь, вторая из них гласит: «убить чужим ножом». Думаю, китайские стратегемы вы вряд ли читали, Лена, но действовали в полном соответствии с их руководством. Помимо врожденного артистизма вы обладаете и умением манипулировать чужим сознанием – ценные дарования, которые вы лишь отточили и обогатили за время, проведенное в заключении со всеми его непростыми тюремными законами и уроками выживания. Катя Мельниченко оказалась для вас идеальной фигурой, просто находкой для манипуляции и управления. Все сошлось наилучшим для вашего плана образом. – Глаша вздохнула, помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила: – Я никак не могла понять, что не стыкуется в этой истории с Катей. Мельниченко девушка недалекого ума и уж тем более не стратег, да и склад ее характера, психофизика говорили о том, что она просто не могла замыслить какой-то долгосрочный план, осуществлять его поэтапно, терпеливо, шаг за шагом, соблюдая особую секретность. А получалось, что она придумала убийство и с этой целью несколько месяцев втиралась в доверие к Туркаевой, можно сказать, сдружилась с примой, делала той массажи, давала настойки и даже тайно ездила к ней домой во время общего карантина. Да фигня. Вот не поверю. Поддаться импульсу и задушить – это да, могла, как и показала жизнь. И то только потому, что ее, что называется, накрутили против Элеоноры, завели, распалили ненавистью. А чтобы сама, расчетливо и продуманно – никогда. И мне стало совершенно очевидно, что «the truth is out there».

– Это что? – попросила перевести Земцова и так подчеркнуто по-семейному спросила у Грановского, указав тому на чайник: – Может, попросить Зину твою, чтобы горячего принесла?

– «Истина где-то вовне», – перевел высказывание, кинув тяжелый взгляд на Лену, Грановский.

– Какие вы оба умные, – похвалила Леночка, но второй раз просить горячего чая не стала.

– Совершенно верно, – подтвердила Глафира. – Катя Мельниченко человек легко внушаемый и поддающийся манипуляции, психически не очень устойчивый, из таких личностей, как правило, выходят совершеннейшие фанатики идеи и последователи сект. И Лене, с ее-то способностями, не стоило никакого труда убедить девушку, что та – великолепная актриса и роль главной героини, без всякого сомнения, ее, она даже стала заниматься с ней и нахваливать, восхищаться, продавливать ее психику, затачивая на убийство.

– Какая захватывающая история! – преувеличенно заинтересованно произнесла Земцова и полюбопытствовала: – Не то чтобы мне было очень интересно, но все же: а доказательства, что бедняжкой управляли как марионеткой и вынудили убить невинную женщину, имеются?

– Имеются, – усмехнулась Глафира. – Вы же опытный человек в криминальном мире, Лена, вы досконально знакомы со структурой дознания и следственной практикой. Вы должны понимать, что в наше время добыть информацию и доказательства возможно всегда. Связавшись с Катей, вы не могли не понимать, что сильно подставляетесь, ведь Мельниченко – это типичный представитель современного поколения Z, которое потребляет информацию и живет в соцсетях. Докажут абсолютно все: сделают скриншоты вашей с ней переписки, возьмут расшифровку ваших разговоров, снимков и постов в сетях, даже если вы их удалили. Найдут. И докажут. Тем более Катя зависала в инстаграме со всеми потрохами, выкладывая все подряд. Уверена, что вы заставили ее удалять многое, но информация никогда не пропадает. – И повторила: – Найдут. И все ваши грандиозные планы закончатся там, где и раньше, – на зоне. Люди – странные существа. Они так искренне верят в будущее, которое, без особых на то оснований, считают лучшим, спокойным и прекрасным, делая абсолютно все в своем настоящем, чтобы максимально испоганить то самое будущее.

– Это была мораль? – саркастически усмехнулась Лена и похвалила: – Нет, вы молодец, Глафира Артемовна, решили почему-то загубить собственную постановку. Может, не нравится она вам или устали? Вы отстранили от роли меня – единственную актрису, еще способную вытянуть этот спектакль, и придумали какую-то немыслимую историю, обвиняя бог знает в чем, чтобы свалить на меня все преступления и оправдать то, что просто поставили крест на спектакле и пытаетесь его слить. – И разъяснила тоном наставницы, уставшей от глупости ученика: – Какие скриншоты, какой инстаграм? Я не скрываю, что была дружна с Катей. – При этом заявлении, сделанном легко и как бы между прочим, о давно известном деле, Грановский удивленно приподнял одну бровь. – Мне было жаль девочку. Такая неопытная, глупая, абсолютно бездарная, но уверенная в своем особом великом актерском таланте. Мне хотелось ее как-то поддержать. Конечно, мы с ней переписывались и разговаривали по телефону, но никакого намека на то, что я склоняла ее к чему-то криминальному, там нет и быть не могло.