Татьяна Бочарова - Старшая подруга [litres]

Наступило безмолвие. «Все», – подумала Ульяна и ничего не почувствовала. Она была уже совсем близко к берегу. Ноги ее коснулись илистого дна. «Не подхватить бы простуду», – мелькнуло у нее в голове. У Арсении есть бутылочка самогона – нужно будет выпить рюмку-другую… Она двинулась к камышам, с силой разгребая воду руками…

…– Ку-ку, – в пятый раз сказала кукушка и умолкла.

– А-а-а! – закричала Елена и принялась колотить по воде кулаками. – А-а-а-а…

Перед глазами сгущалась обморочная зелень, ноги давно потеряли чувствительность. Она поняла, что еще минута – и наступит конец.

Ну и хорошо. Пусть. Зачем ей жить без Светки? А так они встретятся, обязательно и непременно. Не зря же дочка приходила к ней во сне – просила помочь. Ей, наверное, одиноко и страшно одной. Они будут вдвоем, вместе, как две русалки. Игоря только жалко. Как он останется один без них? Как? Как-нибудь…

– Доча, я иду к тебе, – непослушными губами прошептала Елена, – сейчас… я сейчас… доча моя…

– Мама…

Елена вздрогнула. Голос звучал слабо, но отчетливо. Светкин голос! Она узнала бы его из тысячи. Значит ли это, что они обе умерли? Они обе на том свете?

– Мам…

Елена открыла глаза. Изо рта шел пар. По воде тянулась дождевая рябь. Отчетливо было видно, как ветер колышет деревья на берегу, нагибая их почти до земли.

Нет, она жива. Она видит это сизое, покрытое тучами небо, серую воду, камыши. И голос… он идет оттуда. Из камышей. Из зарослей ельника чуть впереди, по тропинке. Родной, самый лучший в мире голос.

– Мама…

Она рванулась и, рассекая воду, пошла по скользкому илу. Споткнулась, упала, черпнула ртом воды. Закашлялась натужно, оттолкнулась от дна. Встала. Снова пошла. Снова упала.

– Мама… Мам…

Пальцы Елены ухватились за длинную осоку. Она с трудом вылезла на берег. Тут же сердце сдавила чья-то железная рука. Елена со стоном упала на траву и поползла к ельнику.

– Мама, мамочка! – Из ветвей на нее глядела Светка.

– Доченька… – Елена доползла. Схватила Светку за руку. Она была как лед. Со Светкиных волос капала вода, одежда насквозь промокла. – Светка! Милая! Ты жива!!! Господи, спасибо тебе, спасибо!! – Елена покрывала поцелуями оледеневшее лицо дочери.

Светка, рыдая и дрожа всем телом, прижималась к ее груди,

– Прости меня, мамочка, прости!

– Что она сделала с тобой, эта гадина! Она хотела тебя утопить?! Да? Говори, сейчас же! Отвечай! Мы найдем ее. Сейчас… сюда… полиция… – Елена почувствовала, что больше не в силах произнести ни слова.

Горло сжал спазм. Надо уходить отсюда. Идти в поселок. Согреться под горячим душем. Принять аспирину. Скорее, скорей…

– Мама, прошу тебя… – Светка глядела на нее с мольбой, синие губы ее тряслись. – Пожалуйста, не надо полиции! Пожалуйста!! Она меня спасла. Наташа.

– Спасла? Что ты несешь? – Елена в ярости встряхнула Светку и тут увидела Наталью. Та сидела позади в кустах, такая же мокрая. В глазах ее горел мрачный огонь. – Ты! Тварь! Убийца! – прошипела Елена. – Ты ответишь за все, что сделала. Слышишь? Ответишь!

Наталья знакомым жестом склонила голову набок и молчала. Повисла зловещая и напряженная пауза. В тишине было слышно, как всхлипывает Светка.

– Да, я отвечу, – произнесла наконец Наталья спокойным, будничным тоном. – А вы? – Она смерила Елену пристальным и уничтожающим взглядом, так что та невольно опустила голову. – Вы ведь ни за что не будете отвечать. Никогда. Вы. Не ответите за свою подругу. Женю Золотову.

Она отчетливо чеканила каждую фразу. На ее лице не дрогнул ни один мускул. Светка робко смотрела на Елену, по щекам ее ползли слезы.

– Мам, это правда? Наташа мне все рассказала. Как ты с ее мамой дружила. И как уговорила ее оставить ребенка в больнице. Мама, она так мучилась! Так страдала!! Зачем ты? Зачем?

Елена ощутила, как к горлу подкатил ком. Глаза наполнились теплой влагой. Наталья положила руку на худенькое, вздрагивающее плечико Светки.

– Не надо, не плачь. Бесполезно. Такие, как она, никогда не чувствуют себя виноватыми. Все другие – да, но не они.

– Нет! Это не так. – Елена заставила себя взглянуть Наталье в лицо.

– Не так? – В глазах у той мелькнуло удивление.

– Нет. Прости меня, девочка. Я действительно виновата. И я готова ответить…

Елена по-прежнему говорила полушепотом, но твердо и убежденно. Светка перестала всхлипывать и с надеждой посмотрела на мать. Потом перевела робкий взгляд на Наталью.

– Уже. – Та оперлась о пенек и вылезла из ельника.