Наталия Антонова - Мелодия для саксофона

– Так там не просто кража, а женщину пожилую, можно сказать, среди бела дня убили!

– И никто ничего не видел? – ахнула она.

– Может, и видели, только ничего определённого сказать не могут.

– Воры на мокрое дело, как правило, не идут, – проговорила она задумчиво.

– И я про то же!

– А кого убили?

– Вы разве не читали в газетах? Ах да, – вспомнил он, – вы же газет не читаете. Но Морис, вон, в Интернете новости смотрит.

– Но не криминальные, – ответил Миндаугас.

– Странные вы люди! – воскликнул Наполеонов, – детективы, а криминалом не интересуются!

– Нам хватает наших клиентов…

– Ну да, ну да, – пробормотал следователь и снова замкнулся.

– Шура! – потрясла его Мирослава, – а ну-ка выкладывай!

– Да уж, тайны тут никакой нет, – решился он, – в любом киоске можно купить газету…

– Мы решили сэкономить деньги на газете, так что рассказывай.

И он рассказал им всё с самого начала.

– И кто же у вас главный подозреваемый?

– Ты будешь смеяться, – вздохнул Наполеонов, – но слесарь Илья Александрович Капитонов.

– И за что же ему такая честь выпала? – не улыбнувшись, спросила Мирослава.

– Так я же тебе уже говорил, что его в этот день видели сразу несколько человек. А он не говорит, зачем приходил в подъезд. Делать ему в этот день там было нечего! А если запирается, значит, виноват!

– Убийца, как я думаю, действовал бы осторожнее.

– Согласен, на вора и тем более на убийцу он не похож! Но чем чёрт не шутит. И сама понимаешь, на безрыбье и рак рыба. Так что мы обязаны его прощупать.

– И когда собираетесь щупать?

– На днях. Мне тут ещё кое-что надо проверить, но…

– Понимаю, понимаю, тайна следствия.

Наполеонов кивнул.

– А кто ещё мог решиться на убийство?

– Подозревали соседа-пьяницу Галушкина.

– Ага, понимаю…

– Но у него алиби. Художника разрабатываем. Но я не очень верю, что это он.

– Почему?

– Даже если Дорин захотел отомстить Самсоновой, то он не стал бы красть деньги.

– Почему?

– Потому что навряд ли знал об их существовании. Ведь он давно не видел Инессу и наверняка не знал, что она собирается замуж.

– Мог и услышать краем уха от общих знакомых.

– Посмотрим, вы его пока из списка подозреваемых не вычеркнули.

– А зятя вы не подозреваете? – спросила Мирослава.

Наполеонов фыркнул:

– Анекдотов наслушалась.

– Мало ли.

– Да пойми ты! Он был на гастролях. К тому же у него давление!

– Давление?

– Да, он ещё в Волчегорске свалился, ему там «Скорую» вызывали.

– Кто?

– Друзья. Он же не один ездил, а с квартетом. И после того как жена позвонила и сообщила о смерти матери, его сюда еле довезли.

– На самолёте?

– Ну, не на метле же! – рассердился Наполеонов.

– Печальная история, – проговорила Мирослава и о чём-то задумалась.

Конечно, никто в этот вечер не просил Шуру сыграть на гитаре и спеть песню.

Спать отправились рано, молча разойдясь по своим комнатам.

Мирослава спала плохо. Ночью она стояла у окна и думала: «Иногда кажется, что осень в октябре ходит по ночам, подобрав юбку, чтобы не наступить в лужу, которая, отражая лунный свет, пытается притвориться зеркалом».

Утром Мирослава спустилась вниз, когда Наполеонов уже отбыл на работу.

Бросив на неё один только взгляд, Морис понял, что она собралась куда-то уехать.

– У нас появилось дело? – спросил он.

– Не совсем. Просто я хочу кое-что, вернее, кое-кого проверить.

Миндаугас уже понял, что она решила помочь Шуре. В чём будет выражаться эта помощь, он расспрашивать не стал. Просто приготовил завтрак. А когда мыл посуду, услышал шум выезжавшей за ворота машины.

Несмотря на ночной дождь, утром погода стояла просто волшебная! В посёлке было тихо и солнечно. Наконец-то начали приобретать пёструю окраску листья на деревьях. Пряный ветер, перелетая с участка на участок, приносил на своих крыльях томительную сладость. Возле заборов виднелись сиреневые и розовые облака высоких кустиков, сплошь усыпанные цветами.

Этот дар осени язык не поворачивался назвать сорняком, но и садовым растением владельцы участков его не считали. Вот и рос он за забором и вдоль дорог.

В детективном агентстве «Мирослава» на эту пору никаких дел не было, поэтому Мирослава из чистого любопытства решила разгадать, зачем слесарь приходил в тот подъезд в день убийства и почему он молчит как партизан.

Выждав время, когда всё трудоспособное население отправилось на работу и на учёбу, а дома остались одни пенсионеры, Мирослава вошла в подъезд, где жили Бессоновы.