Диана Дэвидсон - Злачные преступления

Парковка школы Элк-Парк большей частью оказалась забита специфическими машинами, низкая посадка которых, строение боковых фар и непомерно большие зеркала говорили о том, что они принадлежат местному департаменту полиции. Мне показалось странным такое повышенное внимание полицейских к смерти мисс Феррелл. Одновременно со мной к школе подъехал Эгон Шлихтмайер. Облаченный в новую элегантную куртку с меховой отделкой, он чопорно взошел на крыльцо и придержал для меня массивную дверь. Я заметила, что кто-то снова повесил на нее фотографию Кита Эндрюса.

— Опаздываешь? — спросила я Эгона.

— Первый урок у меня начинается только в десять, — ответил парень и подчеркнуто вежливо добавил: — с утра я ходил на тренировку, но вас почему-то не заметил.

Я смерила Шлихтмайера тяжелым взглядом.

— Хорошая куртка.

Мои слова остались без ответа — Эгон удалился.

Секретарша сообщила, что сейчас директор на конференции, однако скоро освободится и сможет уделить мне время. Я отправилась на поиски Арча. Отыскать сына мне удалось не сразу — он выступал с докладом на занятиях по социологии. Я рассчитывала успеть также найти Джулиана, но перед этим окинула класс оценивающим взглядом. Одноклассники внимательно слушали моего сына. Сердце окутала волна внезапной гордости.

Около двери одного из классов стоял полицейский. Я кивком поприветствовала его и назвала свое имя. Детектив ничего не ответил, но, когда я заглянула в смотровое окошко, не стал мне мешать. Внутри Эгон Шлихтмайер проводил урок по истории. Посреди класса выступал с докладом Магуайр Перкинс. На доске мелом была написана тема: Доктрина Монро [31] Декларация принципов внешней политики США, провозглашенная в послании президента США Джеймса Монро конгрессу 2 декабря 1823 г. . К сожалению, эта тема, по-видимому, особого интереса у публики не вызывала.

Грир Доусон занималась своей прической, Хизер Куперсмит что-то считала на калькуляторе, Джулиана явно клонило в сон. В какой-то момент наши с Магуайром взгляды встретились, и он помахал мне рукой. Я отпрянула от двери. Меньше всего мне хотелось, чтобы Эгон Шлихтмайер решил, будто это слежка. Пора было двигаться к офису директора.

— Он готов с вами встретиться, — прокомментировала секретарша, не отрывая глаз от монитора.

Я зашла в кабинет, отчаянно пытаясь понять, как девушка умудрилась меня узнать. Неужто она определила мое присутствие по запаху?

Директор Перкинс как обычно говорил по телефону. Похоже, звонок был не слишком важен: прикрыв трубку ладонью, Альфред жестом указал мне на угол стола. В указанном месте находился поднос со сладостями и серебристым электрическим чайником.

— Берите то, что нравится, — прошептал Перкинс, — я скоро закончу.

Меня внезапно осенило, что сегодня утром должно было состояться собрание совета попечителей. Профитроли, миниатюрные чизкейки, кексы и шоколад подтверждали догадку. Я налила себе кофе, но от сладкого решила отказаться. Было странно, что Перкинс организовал собрание без моей помощи. Вот только каковы были причины такого решения? Наверное, директор считал, что мои способности ограничиваются организацией «полезных» завтраков в день экзаменов. С другой стороны, в мое отсутствие шансы Перкинса с наибольшей выгодой для школы представить смерть Феррелл многократно возрастали.

— Да, — сказал Альфред в трубку, — да, это огромная потеря, но мы должны двигаться дальше. Все так же в семь вечера. Да, во время стресса есть совершенно не хочется. О, нет. На собрании я буду присутствовать лично, — директор с шумом втянул воздух в ноздри, — ресторатор прежний.

Прежде чем Перкинс по своему обыкновению успел добавить «та-та», на том конце повесили трубку.

— Это из «Таттеред кавер», — громко оповестил меня Перкинс, тряхнув седой шевелюрой.

Стол директора был завален бумагами, а в центре красовалась огромная корзина цветов. Очевидно, кто-то решил высказать директору признательность, пока еще не стало слишком поздно. Под глазами Перкинса залегли темные круги. Сегодня на нем вместо обычного твидового костюма был пиджак цветов военно-морского флота. И что уж совсем странно, директор до сих пор не проронил ни одного сравнения.

— Директор Перкинс, с вами все в порядке?

Альфред посмотрел на меня долгим грустным взглядом.

— Нет, мадемуазель, со мной не все в порядке.

Директор повернулся на кресле по направлению к картине с Биг-Беном.

— Джордж Альберт Тернер, — задумчиво сказал Перкинс, — великий внук Джозефа Маллорда Уильяма Тернера [32] Известный английский живописец и график (1775–1851). Мастер романтического пейзажа. .