Батья Гур - Убийство в субботу утром

Михаэль поинтересовался, известно ли ему что-либо о взаимоотношениях Нейдорф с людьми, присутствовавшими на приеме.

Линдер поколебался, отхлебнул кофе, бросил взгляд на список, вложенный Михаэлем в его протянутую руку, а затем поднял глаза и сказал тихим изменившимся голосом:

— Я много чего знаю об этих людях. Знаю, кто проводил аналитические сеансы с кандидатами, знаю, чьими подопечными они были. Но все это не имеет никакого значения. Никто из них не мог ее убить. Какие, собственно, у них могли быть причины? Вы не понимаете! — Его голос окреп, в нем появилась нотка горячей убежденности. — В их глазах эта женщина была совершенством. Даже шутить по этому поводу никому не приходило в голову. И абсолютно невероятно, чтобы пациент во время сеанса напал на своего аналитика. Мы сейчас не говорим о действительно психически больных людях, когда теоретически возможно все. Мы говорим о здоровых людях с внутренними проблемами, которые решаются с помощью психоанализа. Каждый в Институте подвергается анализу для усовершенствования профессионального мастерства, это одно из важнейших условий в нашей работе.

Через стенку послышались приглушенные голоса и шаги, звук открывающейся и закрывающейся двери. Линдер объяснил, что это Дина проводила пациента до двери, а следующий должен подойти через ми нугу-другую. Раздался звонок в дверь, снова шаги и скрип двери, затем мертвая тишина.

— Нет, доктор Линдер, — тихо произнес Михаэль, — как ни больно в это поверить, но даже люди, считающиеся здоровыми, способны иной раз на все. Причем именно люди, на которых смотрят как на совершенство, именно они — вам это должно быть известно лучше, чем мне, — становятся объектами нападения. В данном же случае мы имеем дело с убийством. И я прошу вашей помощи.

Линдер молча курил. Темные круги под глазами подчеркивали его болезненную бледность. Он вынул салфетку из коробки и вытер со лба капли пота.

— Послушайте, — сказал Михаэль, — просто помогите мне восстановить ее недельный рабочий график, расписание приемов для пациентов и для кандидатов. На время престаньте думать о том, кто мог это сделать и кого вы можете своими словами подставить. Только ее рабочий распорядок.

Линдер прочистил горло, попробовал заговорить, еще раз прокашлялся и опять попробовал. Наконец хриплым голосом сказал:

— О’кей, но я уверен, что знаю не всех. Только некоторых. — Вдруг его глаза загорелись, и он воскликнул: — Но вы же можете найти это все в ее дневнике и в рабочих записях. Зачем сидеть и гадать, теряя время?

Михаэль объяснил:

— Мне нужны дополнительные сведения; о ее записях пока говорить не будем. — О посещении дома Нейдорф он умолчал.

Линдер вздохнул, достал чистый лист бумаги и протянул Михаэлю, жестом пригласив его пересесть на деревянный стул у письменного стола.

— Лучше всего составить таблицу. Я часто разговаривал с Евой о ее рабочей нагрузке. Мне, как и многим другим, известно, что она работала по восемь-девять часов в день, кроме вторников, когда занималась лечебной практикой шесть часов, потому что днем преподавала в Институте. По пятницам она принимала тоже только шесть часов.

Михаэль, как усердный ученик, начертил таблицу с колонками для дней и часов и подпер руками подбородок, ожидая продолжения.

— Так, посмотрим. Начнем с супервизии. Только час в неделю для каждого подопечного. Я не знаю, какие именно дни и часы, но это не столь важно. Во-первых, она является — то есть являлась — супервизором Дины, на самой заключительной стадии. Вчера после лекции должны были дать заключение по ее презентации. Также еще одного кандидата с Дининого курса, его имя… — Линдер достал лист с напечатанным текстом из другого ящика, и Михаэль, вытянув шею, разглядел, что это был список сотрудников и кандидатов — такой же, как он нашел в доме Нейдорф накануне. Линдер быстро просмотрел список и ткнул пальцем в нужную фамилию. — Доктор Гиора Бихам.

Линдер продолжил сверяться со списком, а Михаэль медленно вписывал фамилию за фамилией в свою таблицу. Всего было шесть подопечных.

— Это, скажем так, необычайно много, — прокомментировал Линдер; в его голосе вновь послышалась досада. — Михаэль попросил разъяснений. — Смотрите, у нее получается — получалось — сорок шесть часов в неделю. В воскресенье восемь часов, в понедельник девять, во вторник шесть, среда — девять, четверг — восемь и пятница — шесть. Теперь сложим. Она всегда брала перерыв между часом и четырьмя, кроме вторников и пятниц, когда работала шесть часов подряд. Шесть подопечных на сорок шесть часов не оставляют особо много времени на лечение методом психоанализа. Каждый такой пациент требует четырех часов в неделю. Кроме того, были сеансы психотерапии — не слишком много, сейчас посмотрим — по два часа в неделю на каждого пациента.