Марк Эдвардс - Если она полюбит

— Вы могли бы сказать, что с Карен? Где она?

Он нахмурился:

— О, да…

— Что такое?

— Мне жаль, что именно мне приходится сообщать вам об этом, Эндрю, но она мертва. Это случилось несколько дней назад.

Поезда с лязгом въезжали и выезжали с вокзала Виктория, влюбленные прощались, матери катили коляски с малышами, кто-то звонил домой, ворковали голуби, уборщики чистили территорию, охранники следили за всеми, люди двигались, останавливались и сталкивались. И посреди всего этого хаоса стоял я, словно окаменев, как единственная неподвижная точка в беспокойном мире — по крайней мере, я так чувствовал себя. Фоном звучали объявления: «приносим извинение… из-за несчастного случая… поезд 17:45 до Орпингтона откладывается… погиб на путях…»

Я позвонил Чарли, но она сказала, что допоздна задержится на работе и придет не раньше восьми. Я набрал номер Саши. Она не отвечала. Мне же просто необходимо было с кем-то поговорить. Если я не увижу дружеское лицо, то голоса в голове сведут меня с ума.

Тилли! Надо позвонить Тилли. Заодно выберусь из Лондона, пусть даже на один только вечер. Известие о смерти Карен потрясло меня. Я пытался вспомнить какие-то детали, связать их воедино, и никак не мог сосредоточиться. Я с трудом понимал, что написано на информационных стендах вокзала, какие объявления звучат, кто движется вокруг.

Если вы хотите представить себе нечто апокалипсическое, крушение цивилизации, например, просто посетите лондонский вокзал в час пик, где каждый сам за себя в бесконечной спешке. В нынешнем состоянии я бы стал первой жертвой в том мире, где человек человеку волк.

Темный дух, прицепившийся ко мне?

«Гарольд Фрэнклин, спиритист» — так написано на визитке, которую вложил мне в руку мистический джентльмен. Но он не знал, как именно умерла Карен.

— Все было так загадочно, — сказал он, с трудом скрывая любопытство. — В середине ночи приехала машина скорой помощи, потом ее вынесли… Два дня спустя пришла ее сестра, очистила холодильник и, без сомнения, забрала все, на что глаз упал. Она и сказала мне, что Карен умерла. Такая жалость. Она была красивой женщиной, не правда ли?

— А духи не могут подсказать, что случилось?

Он помрачнел.

— Не стоит занимать такую позицию, молодой человек.

На этом мы и распрощались.

Мне удалось попасть на поезд до Истбурна, битком набитый людьми и сумками. Всю дорогу до побережья я пытался вспомнить, какой была Карен при нашей последней встрече. Она выглядела не слишком хорошо и была уже не той сексуальной, полной жизни женщиной, которую я знал прежде. Какая-то энергия покинула ее. Однажды она сказала, что самый важный урок, который она усвоила, очень прост: «Жизнь коротка. Слишком коротка. И я не намерена терять ни одной минуты».

Карен даже не догадывалась, насколько короткой окажется ее собственная жизнь. Сколько ей было? Сорок один? Она едва достигла и половины жизненного пути, отпущенного нам по нынешним временам. Что могло унести ее? Как это случилось?

Поезд мчался на юг, вопросы крутились у меня в голове, картина практически не складывалась. Почти.

— Что ты здесь делаешь?

— Отличное приветствие, сестренка.

Тилли пристально смотрела на меня.

— Прости, но… я тебя сто лет не видела. Что-то случилось? С Чарли все в порядке?

— Да, с ней все хорошо, на работе сейчас. Я могу войти?

— Да, конечно.

Я прошел за ней в гостиную. В воздухе висел аромат парфюма, такой густой, что я чуть не чихнул. Я внимательнее посмотрел на сестру. Она была тщательно одета — черные брюки и облегающий элегантный топ, волосы завиты и уложены.

— О, черт! Ты собралась куда-то? У тебя свидание?

Тилли засмеялась.

— Да, собралась. Надо было позвонить заранее. Но это не свидание, мы пойдем вместе с Рэйчел и ее парнем.

— С тем ее Ангелом Ада?

Тилли ухмыльнулась.

— С тем самым. Его зовут Генри. Но они никакие не Ангелы Ада, просто байкерский клуб.

— О, да, ты говорила.

— На самом деле, он симпатичный, — она критически осмотрела меня с ног до головы. — Ты, конечно, не особо постарался насчет одежды сегодня, но, полагаю, Генри тоже не в смокинге явится. И так сойдет.

— Ты о чем?

— Идем с нами. Даже здорово, а то я бы там этакой одиночкой выглядела. А ты меня спасешь.

Снаружи раздался гудок, и Тилли сказала:

— Это они, пошли.

— Но мне действительно нужно тебе кое-что рассказать.

— Поговорим за ужином. Если это, конечно, не какие-то личные секреты.