Марк Эдвардс - Если она полюбит

Она помолчала и продолжила:

— На полпути, неподалеку от большого павильона посреди парка, я почувствовала, что кто-то идет за мной. Похоже, он прятался за углом, а, увидев меня, стал преследовать. Но было так темно, что разглядеть ничего не удавалось.

Я сжал ее руку.

— Он шел за мной по дорожке, — она выговаривала слова с усилием. — Я не хотела оглядываться, но когда почувствовала, что он нагоняет и очень быстро, я поняла, что это насильник. Тогда я побежала… Он тоже… Я едва успела выскочить через ту дырку в ограде, но он все равно продолжал преследовать меня, пока я бежала по улице, пока не оказалась у твоих дверей…

— Чарли, дорогая…

Она все еще тяжело дышала, прижавшись ко мне, дрожа и тихо плача. Я старался ее успокоить, сжимая в объятиях, но мысли продолжали работать.

— Надо позвонить в полицию.

— Они просто скажут, что я сама виновата.

— Может быть, но что если мы не сообщим, а он тем временем нападет на кого-то другого? — Я прошел через комнату, чтобы взять телефон.

— Пожалуйста, Эндрю. Мне правда не хочется с ними общаться. Полицейские станут читать морали о том, что не следует гулять по парку в ночное время.

Я повертел телефон в руках. И правда, на ограде висели объявления, предупреждающие об опасности нахождения в парке после наступления темноты. Но все-таки стоит учитывать возможность, что этот человек может быть опасен. С другой стороны, пока он вообще ничего противозаконного не сделал, ведь так? — еще один аргумент.

— Хорошо, — сказал я. — Позвоню им и скажу, что видел, как кто-то заходил в парк и выглядел подозрительно. Ладно?

Она кивнула.

Пока я ждал ответа полиции, то произнес вслух:

— Держу пари, что это тот самый парень, который шпионил за нами прошлой ночью.

Чарли обхватила колени, прижав их к груди.

— Не говори так. Мне неприятна мысль, что кто-то видел, как мы занимаемся сексом.

Наконец полиция ответила, и они приняли мое сообщение о странном человеке в парке. Впрочем, несмотря на обещание, что все будет проверено, было понятно, что это для них отнюдь не приоритет.

Чарли глубоко вздохнула.

— Через минуту буду в порядке. Побольше вина, вот и все. И ужин. Я заскочила в «М&С» и взяла нам мусаку и немного салата. Нормально? Ведь обещала же приготовить ужин, но ужасно устала. Работа была выматывающая и бессмысленная.

— Все отлично.

Она улыбнулась мне.

— Обещай, что больше не будешь этого делать, — сказал я.

— Что не буду делать? Покупать мусаку?

— Гулять по парку ночью. Я переживаю, что с тобой может случиться что-то дурное.

— Да ладно, — сказала она. — Включи телик. Надо срочно поднять настроение.

Мы поужинали, выпили вина и вскоре уже снимали с себя одежду, перебираясь на диван. Чарли выбрала позицию сверху. А потом, когда я отправился в ванную, опять заметил вещи, которые оставила там Чарли.

— Я вижу, ты положила в шкафчик в ванной кое-какие свои туалетные принадлежности, — сказал я, возвращаясь.

На ней был мой банный халат, а в руке — новый бокал вина.

Ответом мне было смущение.

— Да?

— Ты оставила кучу вещей в шкафчике. Шампунь, кондиционер…

— Ничего там не оставляла.

— Но как же…

— Я оставила кое-что в твоей спальне — по ошибке, когда на днях собирала сумку. И уже хотела спросить об этом. Но в шкафчике ничего не оставляла.

— Хм… Тогда, должно быть, это Кристи.

Чарли резко села и выпрямилась.

— Кто такая Кристи?!

— Уборщица.

— У тебя есть уборщица?

По телевизору начиналась программа, которая мне нравилась, и я отвлекся на нее. Чарли взяла пульт и выключила телевизор.

— У тебя есть уборщица? — повторила она.

— Ну, да. Она приходит раз в неделю, работает пару часов. Наверное, нашла твои вещи и отнесла их в ванную комнату.

Настроение Чарли изменилось — из усталого, но довольного, оно вдруг стало напряженным и раздражительным.

Она стала натягивать на себя одежду.

— Какая она? Это бедная женщина средних лет?

Передо мной возник образ Кристи с ее дымчатыми глазами и убийственной красоты скулами.

— Нет. Она довольно молодая. Албанка, насколько помню.

Чарли воскликнула испуганно:

— О боже!

— Что такое?

— Да это же эксплуатация. Привилегированный белый мужчина из среднего класса заставляет бедную иммигрантку чистить его туалет.

Насколько я припоминаю, Кристи никогда не было даже рядом с моим туалетом. Помимо поверхностной уборки она, кажется, вообще ничего не делала. Но такая реакция Чарли ошеломляла.