Марк Эдвардс - Если она полюбит

Мы провели середину дня, гуляя по Ковент-Гардену, заглядывая в магазины, где обе девушки искали скидки. Чарли купила себе черный шелковистый топ, а мне — новый джемпер: пятидесятипроцентный кашемир, к тому же идеально выглядевший и сидящий на теле.

К концу дня Чарли сказала, что должна еще раз забежать в один из магазинов, который мы только что посетили, и оставила нас с Тилли наедине.

— Итак? — спросил я.

Тилли подняла бровь.

— Ты имеешь в виду, что я о ней думаю? Она прекрасная. Удивительная. Великолепная и забавная. Где ты ее нашел? Создал в лаборатории, как те парни в «Странной науке»?

Я был взволнован, услышав ее мнение.

— Я беспокоюсь, что она слишком хороша для меня.

— Что же… — Она увидела мое лицо и добавила: — Это всего лишь шутка, Эндрю. Вы потрясающе смотритесь вместе. Приятно видеть тебя таким счастливым.

— Спасибо, сестра… — Я сделал паузу. — А как насчет тебя? Как твои дела в этом плане?

— У меня всё в порядке.

— Ты уверена?

— Почему ты спрашиваешь?

— Даже не знаю. Я просто подумал… мне показалось, что ты на Рождество была не слишком веселой.

Она подозрительно посмотрела на меня.

— Рэйчел что-то сказала тебе? Она вела себя очень подозрительно, когда вернулась после того, как подбросила тебя до станции. Да и сама поездка заняла слишком много времени. Я подумала, что вы там поболтали. И еще она весьма заинтересовалась, когда я сказала, что собираюсь сегодня увидеться с тобой.

— Нет, она ничего особенного не говорила.

— Хм. Ну, я правда в порядке. Я просто встречалась с одним парнем и была расстроена, когда он дал мне от ворот поворот, но я не подавлена, ничего такого.

— Но… — Я решил говорить начистоту. — Рейчел сказала, что ты на антидепрессантах.

Лицо Тилли окаменело.

— Правда? Черт побери, я бы предпочла, чтобы она держала это при себе, — она потерла нос.

— Она беспокоится о тебе, вот и все.

— Итак, вы решили, что должны что-то предпринять, поднять мне настроение? Благотворительность в отношении бедной калеки.

Я чувствовал себя пристыженным. Она говорила громко, люди вокруг на улице оглядывались.

— Тилли, это не так. Рэйчел сказала, что ты пала духом, я почувствовал вину за то, что в последнее время почти не видел тебя. Это не благотворительность. Ты сама отлично знаешь.

Она успокоилась.

— Ладно. Но послушай, да, я была подавлена. Такое случается. Это не то, что можно исправить одним хорошим днем, но это не катастрофа. Я понемногу справляюсь. У меня есть лекарства, которые помогают мне чувствовать себя лучше, и с самого Рождества я в хорошем настроении. Жду Нового года, — она посмотрела куда-то в толпу. — И я очень ценю, что ты пытаешься поднять мне настроение. Сегодня был отличный день, и, несмотря на то что он никак не повлиял на меня в глобальном смысле, я хочу сказать тебе, что ты хороший брат, понял? А теперь обними меня.

Я наклонился, чтобы обнять ее.

— Прости, — прошептал я.

— Ты ни в чем не виноват. Меня не исправишь. Просто будь иногда рядом со мной.

Выпрямившись, я увидел, что Чарли стоит в нескольких метрах, наблюдая за нами с серьезным выражением лица. Заметив, что я увидел ее, она подошла.

— Мне пора домой, — сказала Тилли.

Мы взяли такси до вокзала Виктория и ждали на платформе, пока поезд не отправится.

— Пожалуйста, не сердись на Рэйчел, — сказал я. — Она заботится о тебе.

— Не волнуйся, не буду, — она взглянула на Чарли, которая держала меня за руку. — Будь добра к моему брату. Он, может, и идиот, но заслуживает счастья.

Я ожидал, что Чарли пошутит в ответ, но она была серьезна.

— Я собираюсь сделать его счастливым, — сказала она. — Не волнуйся об этом.

Привет! От тебя нет вестей с самого Рождества. Ты в порядке? Пробовала связаться с тобой. Мы можем встретиться? Позвони мне! С.

Мы с Чарли снова лежим в постели. С того дня, проведенного с Тилли, мы почти не выходили на улицу — только чтобы купить еду и вино, а также презервативы и свечи, на присутствии которых в спальне Чарли настояла. Она приобрела еще и ароматизированное масло для ванны и тонкое розово-черное нижнее белье, которое оказало на меня действие подобно виагре. Пару раз она отправлялась к себе домой, чтобы сменить одежду, проверить почту и всё такое. Я также сделал несколько вылазок по делам, пока на улице шел дождь, а Чарли устраивалась на диване, просматривая повтор «Секса в большом городе».

Я чувствовал опьянение. Стоило закрыть глаза, передо мной возникало лицо или тело Чарли — ее аккуратный пупок, подмигивающий в свете свечей, татуировка-русалка на щиколотке, россыпи мелких веснушек, которые усеивали всю ее кожу. Я так пытался сдерживать непрестанную глупую улыбку, что у меня аж челюсть болела от усилий. Мышцы и кожа обрели особую чувствительность, как никогда раньше. Казалось, у меня в квартире произошел взрыв, распыливший что-то в воздухе, и мы с Чарли были счастливыми жертвами этого взрыва. Ей нужно было возвращаться на работу четвертого января, а значит, оставалось всего два дня этого безумия. Я тоже должен был позвонить Виктору и договориться о работе, но боялся этого. Я хотел остаться с Чарли в нашем маленьком мирке навсегда.