Марк Эдвардс - Если она полюбит

— Чарли, я тоже тебя любил, — мой голос задрожал. — Может быть, мы сможем…

— Заткнись! — прошипела она. — Ты предал меня. Ты действительно думаешь, что я могу простить?

— Чарли…

Телефон снова запищал. «Вставьте еще одну монету». У меня не было больше монет.

— Я, пожалуй, пойду, Эндрю. Прощай. Сейчас передам телефон Тилли.

— Пожалуйста.

— Попрощайся со своей сестрой, — сказала Чарли, и связь оборвалась.

Я смотрел на мертвую трубку таксофона в руке. Из легких словно выкачали весь воздух. Я полез в карманы в поисках еще одной монеты, хотя и так знал, что ее там не было. Мне хотелось кричать.

— Все в порядке? — спросил полицейский, подходя поближе.

— Нет. Пожалуйста, мне нужно, чтобы вы позвонили в полицию Истбурна и отправили кого-то в Бичи-Хед, — я чуть не рыдал. — Она — Чарли — хочет убить мою сестру, собирается столкнуть ее со скалы и выдать за несчастный случай или самоубийство. О боже мой, наверное, уже слишком поздно.

Полицейский положил руку мне на плечо.

— Успокойтесь, — сказал он.

Думаю, он привык иметь дело с сумасшедшими, пьяницами и психами. Он посмотрел на меня так, будто я был одним из них.

— Я не стану успокаиваться, черт побери! — заорал я. — Вы должны отпустить меня. И вызвать полицию Истбурна. Вы должны!

— Давайте-ка вернем вас в камеру…

— Нет!

Я толкнул его в грудь, и в мгновение ока меня окружили полицейские. Они появились словно бы ниоткуда, и через пару секунд меня прижали лицом к стене, а руки завели за спину, что вызвало резкий и болезненный спазм в плечах. Тогда на меня надели наручники, потащили обратно в камеру и засунули внутрь. Дверь захлопнулась.

— Она собирается убить ее! — продолжал настаивать я.

В бессилии я пинал дверь и выкрикивал проклятия, вопил, пока не охрипло горло. Тилли, о Тилли! Я представлял ее ошеломленный взгляд, когда Чарли спихивает ее кресло на скалы, когда море и камни летят ей навстречу. Я закрыл глаза, опустился на колени и зарыдал. Слишком поздно. Моя сестра уже мертва.

Я привел темного духа в свою жизнь. Его звали Чарли. Он вторгся в дом Харриет, изуродовал Кристи, разорил Виктора, убил Карен и Гарольда. Этот дух превратил мою жизнь в хаос и попытался отрезать от всех, кто был мне небезразличен. Что случилось с Сашей и Рэйчел — за их бедами тоже стояла Чарли? Лэнс и Генри были просто удобными инструментами? Все, о ком я заботился, все, кого любил. Темный дух отравил их жизни. А теперь последняя капля, последний поворот. Она отняла у меня Тилли.

В конце концов я перестал плакать и заметил, что Лэнс смотрит на меня со смесью презрения и насмешки.

— Ты такой же психопат, как и твоя подруга, — сказал он.

Через некоторое время Лэнса увели, как полагаю, для допроса. Я сидел на жесткой скамье, онемевший и истощенный, уже не пытаясь заставить полицейских открыть дверь или поговорить со мной. Все, что я мог делать сейчас, это ждать.

Если Тилли мертва, то единственным в мире близким человеком, который у меня еще остался, была Саша. Я замирал от ужаса при мысли, что в следующий раз Чарли нацелится на нее. Она всегда ненавидела Сашу. А если она уже что-то с ней сделала, прежде чем отправиться в Истбурн? Это вроде бы логично. Она знала, что Саша была дома. Что эта ревнивица могла предпринять? Устроить еще одну смерть от несчастного случая? Инсценировать самоубийство?

Дверь открылась, и в камеру вошел детектив-констебль Мозли. Я вскочил на ноги.

— Мне нужно поговорить с вами, — начал я. — Срочно. Я пытался сообщить…

Мозли поднял руку, призывая меня помолчать. Затем обернулся к полицейскому, который надевал на меня наручники, взял у него ключ и освободил меня.

— Вы можете идти, — сказал он.

Я уставился на него.

— Что?

Инспектор потер шею. Он выглядел уставшим, но напряженным, как будто его тело переполнено адреналином.

— Появились некоторые новые данные.

— Какие?

— Я не могу вам сейчас ответить.

— О, ради бога…

Офицер забрал у Мозли наручники и многозначительно посмотрел на меня. Лучше, пожалуй, помолчать.

— Идите домой, — сказал детектив. — Мы с вами свяжемся.

— А как же моя сестра? — спросил я. — Вы говорили с полицией в Истбурне? Что с ней?

Он устало вздохнул.

— Просто идите домой, мистер Самнер. Примите душ, — он сморщил нос. — От вас разит.

— Вы должны позвонить. Я сообщил о преступлении. Вы не можете игнорировать это.

— Хорошо, — видно, что его терпение было на пределе. — Я позвоню прямо сейчас.