Евгения Кретова - Дзен московского олигарха [СИ litres]

Она всхлипнула и поймала на себя настороженный взгляд Глеба, мгновенный укол серо-голубой стали, холод по венам, будто прививка.

Собраться.

Не раскисать.

Она сама в это вляпалась. И он просил не доставлять ему дополнительные хлопоты. Надо было сидеть дома и не ехать ни на какую виллу.

– Куда мы идем? – спросила, удивляясь хрипоте в голосе.

– Ко мне идем.

Он нырнул в подъезд, заволок ее за собой. Мимо приветливо распахнувшихся дверей лифта, потянул на лестничную клетку. Пройдя пешком на второй этаж, замер, прислушиваясь.

Темный подъезд звенел тишиной, рассыпался их собственным тревожным дыханием.

– Пошли, – скомандовал, увлекая еще на один пролет выше, нажал кнопку вызова кабины.

В бледном электрическом свете его черты обострились. Он по-прежнему избегал встречаться с ней взглядом. И это беспокоило, волновало. Будто стоишь на краю, а у тебя нет опоры. Она приоткрыла рот, чтобы спросить, Глеб, каким-то звериным чутьем уловив ее желание, строго бросил:

– Потом, – и подтолкнул в распахнувшиеся двери.

Верхняя кнопка. Звон ключей в кармане.

Вышел на площадку. Две двери, Варвара в нерешительности замерла, а он уже потянул ее снова на лестничную площадку, выше.

– Ты же говорил – к тебе? Ты на чердаке живешь? – не унималась она.

Уже приготовила шутку про Карлсона…

– Да, сейчас пропеллер включу и полетим шалить по крышам, – отозвался устало.

Варвара закусила губу и нахмурилась. Было очень неудобно вот так идти, держась за руки. Но оказалось, это единственно возможная связь с ним. Живым. Большим. Горячим и надежным. Кровь будоражило воспоминание о его поцелуе, и желание укрыться от всего рядом с ним. Потому что рядом с ним не страшно. Он как скала, за которой оазис.

Он застыл перед дверью на чердак, ловко повернул навесной замок. Отодвинулся, приглашая войти.

– Ты что, серьезно? – она замерла, оглянулась через плечо, будто рассчитывая что на пыльный чердак он зовет кого-то другого, не ее.

Горячая ладонь легла между лопаток, подтолкнула вперед:

– Серьезно-серьезно. Вперед!

Сам шагнул следом за ней. На одно мгновение выпустил ладонь, но только для того, чтобы просунуть руки через прутья и защелкнуть снаружи навесной замок.

Снова сцепил ее пальцы, потянул вперед.

– Пошли.

Темный чердак, трубы. Мотки проволоки и пустые катушки. Груды битых кирпичей, жестянка, полная окурков.

Новая решетка и еще одна дверь.

– Мы в соседний подъезд зашли? – догадалась Варвара, наконец.

Глеб молча кивнул, пропустил ее вперед, сам закрыл дверь, аккуратно сунул в ячейку ушко замка, чтобы тот только выглядел закрытым, но не защелкнулся, потянул девушку вниз.

Два пролета. Замер. Прислушался.

Спустился медленно, как кошка, вниз, еще на один этаж.

– Стой тут, – скомандовал, оставив ее на лестнице. Сам спустился вниз, на лестничную клетку, внимательно осмотрел дверь.

Осмотрел дверь, ручку, заглянул под нее.

Удовлетворившись, аккуратно вставил ключ в замочную скважину, неслышно повернул. Мягко надавил локтем, распахнул дверь, приглашая войти.

– Свет не включай, – скомандовал, когда Варвара поравнялась с ним.

Подтолкнул внутрь и бесшумно притворил за ними дверь.

Сбросил кроссовки, прошел в комнату, а Варвара так и стояла на пороге, не решаясь сделать следующий шаг. Он выглянул из комнаты:

– Ты чего там застряла?

– Ты всегда так живешь?

– Почти. Я этой квартирой редко пользуюсь. Официально я проживаю по другому адресу.

– А это что? Типа конспиративная? Или квартира для плохого настроения, как в мультике? – спросила с издевкой.

Он не ответил: хлопнула дверца холодильника, зашумел чайник.

– Есть хочешь? – спросил, выглянув в коридор. – Есть хлеб, плавленый сыр и ветчина. Быстро едим и спать. Подъем в 5 утра, срываемся и едем к Мерлину.

– Можно я сразу… спать?

Он замер, в темном проеме застыла его тень: сильные плечи, тонкая талия. Руки нырнули в карманы. Кивнул:

– Занимай спальню. Я в комнате. Ванная прямо по коридору и налево. В шкафчике полотенца, шампунь, – дал ц.у. и скрылся в кухне.

Варвара быстро умылась и, пройдя в комнату, нырнула под одеяло. Но сон не шел. В начале прислушивалась к его шагам, шуму воды в ванной, тихому разговору по сотовому. Потом все стихло.

Шум дождя за окном, шелест воды по подоконнику, тихое шептание ветра.

Тревога захлестывала. Ледяным обручем сдавила легкие, выжимая из них воздух. По капле, подкрадываясь к горлу, сдавливая его липкой рукой.