Павел Орлов - Оперативный гамбит

Ну, а про географическое расположение квартиры, находящейся в районе рынка, где у Раджабова деловые интересы, я уже говорил.

Цветаев аж руки потирал от удовольствия — все складывалось удачно. Но у меня на этот счет своя точка зрения. Не нравится мне это! Не люблю я, когда все с самого начала идет слишком гладко, — обычно это плохо кончается. Никогда, например, не забуду памятный эпизод одного из своих первых дел в РУОПе, тогда еще называвшемся ОРБ.

Это было в печально знаменитом 94-м году, когда рэкет в городе расцвел пышным цветом. Заявления о вымогательстве мы принимали чуть ли не каждый день — и это притом, что далеко не каждый предприниматель или просто ларечник спешил к нам за помощью! Так вот: в тот день один из наших подопечных пошел на встречу с братками, во время которой должен был передать им требуемую сумму денег. После этой передачи ребяток планировалось брать. Бандиты, хоть и были в те времена и наглее, и тупее нынешних, но, тем не менее, такую возможность учитывали. Поэтому место для этой встречи они выбрали на тихой улочке, где автомобили появлялись редко, — с тем чтобы можно было заметить, если коммерсант будет на встрече под контролем. Но мы тоже не по уши деревянные и заранее договорились с хозяевами одной из квартир на первом этаже расположенной поблизости «хрущевки», окна которой выходили на требуемое место, что они нас на время пустят. Не знаю, как уж нашему старшему группы Толе Зайцеву удалось решить этот вопрос, — лично я слышал лишь клятвенные заверения в том, что их имена и адрес нигде и никогда не будут упомянуты [20] Именно поэтому я даже сейчас не называю вам эту улочку, хотя прекрасно ее помню — даже по прошествии нескольких лет… .

В назначенный день мы заранее расположились с аппаратурой у окна, аккуратно занавешенного шторами так, чтоб сквозь щелочки не только наблюдать саму встречу, но и иметь возможность записывать ее на видеопленку. Нам надо было зафиксировать сам момент передачи денег, после чего ребяток можно было крепить. Тогда у нас еще не было японских радиомикрофонов. Беседу записывали на диктофон, спрятанный в кармане у жертвы, и мы, естественно, слышать ее не могли. Поэтому с заявителем — владельцем небольшого кафе в Веселом поселке — было заранее оговорено, что сразу же после передачи денег он подаст нам условный сигнал: достанет из кармана ключи и якобы случайно их уронит.

Так вот: поначалу все тоже шло прекрасно, как в кино, — мы все видели как на ладони и даже думали, что условный жест нам будет и не нужен. Видеокамера фиксировала сцену встречи, и до передачи пакета с деньгами, судя по всему, оставалось уже немного. И надо же тому случиться, что именно в самый решающий момент — не раньше и не позже, — и именно под окнами временно оккупированной нами квартиры остановился фургон аварийной службы «04», вызванной кем-то из жильцов дома. В полном соответствии с законами всемирной подлости он, естественно, расположился строго между нами и клиентами, полностью закрывая обзор…

Это был удар! Наши ребята, сосредоточившиеся в двух машинах на соседней улице, ждали сигнала на задержание, но дать его теперь мы не могли, ибо брать бандитов до передачи денег значило бы сразу угробить дело. А сам момент передачи мы теперь, повторяю, наблюдать не имели возможности! Жаль, что диктофон в этот момент находился у потерпевшего, поскольку тирада, выданная Зайцевым буквально на одном дыхании, вне всякого сомнения, вошла бы в золотой фонд русской словесности по разделу «Ненормативная лексика»… Ко всему прочему, еще и выход из подъезда дома был расположен на противоположной стороне — во двор. Поэтому, пока мы выскакивали из квартиры и пока оббегали дом, все кончилось. Осторожно выглянув из-за угла, Зайцев увидел бандюганов, удаляющихся быстрым шагом в сторону своей машины, и одиноко стоящего коммерсанта, молча наблюдающего, как уплывают его денежки… [21] Деньги были настоящие, принадлежавшие самому коммерсанту…

Самое противное в этой ситуации было то, что в тот момент мы еще точно не знали, состоялась передача денег или нет. Задерживать вымогателей без денег — значит, повторяю, провалить все дело на корню. Любой адвокат легко сведет его к добровольному отказу от совершения преступления: зайчики, мол, в последний момент передумали и, выслушав доводы потерпевшего, отказались от реализации первоначальных замыслов и денег брать не стали. Ронял ли наш подопечный ключи — мы не видели. Может, и ронял…